Религия, верования,обычаи, традиции, обряды
Ремесла и промыслы
Традиционное жилище
Традиционная одежда
Национальная кухня. Рецепты
Фольклор
Язык и письменность

Самоназвание — анкалаакку — «приморский», карыкыкку (от кэрэкит). Делились на две группы: ыйулаллаку — «верхние», жившие в районе Наваринской бухты, и путылаллку — «нижние» — в низовьях р. Хатырки.

Вероятно, кереки — представители самой древней народности на Крайнем Северо-Востоке. Археологи выделяют древнекерекскую археологическую культуру (с 1-й половины 1-го тысячелетия до н. э.), происхождение которой связывают с общим протоэскалеуто-ительменским этническим пластом (Н. Н. Диков).

Их поселения известны на территории от Анадырского залива до Олюторского мыса. Долго находились в естественной природной изоляции. В 1897 г. кереков насчитывалось 102 керека. По В.В. Леонтьеву, они делились на 4 группы:

-туманские кереки, жившие на территории от Анадырского залива до мыса Барыкова (пос. Нигрин, Нигрунутэтэгин, Талкапъэргырган, Тапанъэргын, Элкытвээм),

-наваринские кереки с ареалом обитания от мыса Барыкова до мыса Наварин (пос. Гачгатагын, Кайамамкут, Майнамамкут, Упанк, Амаамын, Каныйун), к началу ХХ в. жили только в пос. Мейныпильгына;

— опукинские кереки, занимавшие участок от устья р. Хатырки до бухты Наталия (пос. Ватыркан, Мыллан, Китана, Ягнасынон, Ильпин, Мимилвытгын)

-ковачинские кереки расселялись от бухты Наталия до мыса Олюторский.

В XIX—XX веках кереков обычно относили к корякам. По переписи 1897 года насчитывалось. В XX веке были почти полностью ассимилированы чукчами. В 2000 году кереки были включены в Единый перечень коренных малочисленных народов РФ.

Религия, верования, обычаи, традиции, обряды

Основу керекского общества составляла большая матриархальная семья, на лето разбивавшаяся на малые семьи. Запасы рыбы и орудия промысла считались общей собственностью. Во всех хозяйственных, семейных и общественных делах главенствовала старшая женщина. Родство считалось по материнской линии. Существовали экзогамные объединения; так, наваринские кереки брали в жены представительниц группы опукинских кереков. Браки с другими народами не поощрялись. Керекских женщин нередко насильно забирали чукчи-оленеводы, поэтому многие мейныпильгинские чукчи ведут свое происхождение от кереков. Распад большой семьи начался в ХIХ в. в связи с упадком морского промысла и переходом от коллективной к индивидуальной охоте.

Астрономический год кереков делился на два периода — зиму и лето. Названия месяцев связывались с промысловой деятельностью. Были распространены анимистические представления: мир населяли добрые и злые духи, духи — хозяева природы и зверей. При возвращении с охоты исполняли обряд благодарения (кликыпыттувак), хозяйка землянки хвалебной песней приветствовала охотника с добычей.

Кости съеденного зверя собирали, позвонки нанизывали на ремень и торжественно относили на берег моря, где закапывали в песок или гальку. Туда же, задабривая дух убитого животного, клали вяленое мясо, юколу, шикшу. Встречая охотника после долгого отсутствия, в него бросали горящую головешку из очага: считалось, что это отпугнет злых духов, приставших к нему в пути. Сохранялись культы волка и медведя: их изображениям приносили жертвы, просили у них удачи, им поклонялись. Имеются сведения о праздниках, посвященных добыче медведя, кита. Существовали специальные места для жертвоприношений «хранителям деревни» — камак. У кереков известно два способа погребения: зимой умершего бросали в море, летом закапывали в землю. Грудных детей хоронили под стеной жилища. Поскольку в детях видели новое воплощение предков, считалось, что кто-то из родственников не пожелал вернуться в мир живых. Детей, чей родственник умер, на время крепко связывали ремнями и сажали на привязь. После похорон их развязывали и заставляли выть и лаять по-собачьи. Погребальную одежду (лумийан) сшивали сухожилиями, не делая узлов. В ней не должно было быть прорех и дыр (иначе у детей и близких умершего появятся раны). Опушку на капюшоне, подоле и рукавах отделывали белым собачьим мехом. Капюшон затягивали, оставляя открытым только нос.

Было распространено шаманство. Шаманы предсказывали погоду, удачу в промысле, лечили больных и совершали другие обряды. Женщины могли колдовать.

Наверх

Ремесла и промыслы

Кереки занимались рыболовством, морским зверобойным и пушным промыслом, охотой на дикого оленя и горного барана, собирательством. Держали упряжных собак (нарты и упряжка восточно-сибирского, или чукотско-корякского типа). У южных кереков существовало мелкотабунное оленеводство. Рыбу в больших количествах заготавливали впрок.

Распространенным оружием морской охоты было гарпунное устройство, т. н. «керекская спица», лук со стрелами, потесненные впоследствии огнестрельным оружием. При охоте на морского зверя и медведя до 1970-х гг. использовали в числе других видов оружия дубинку (кэлюунэн) с наконечником из моржового клыка или металла, находящую аналогии среди предшественников томагавка у индейцев Северной Америки.

Наверх

Традиционное жилище

С первых заморозков жили в зимних поселениях на галечнике, на небольших сопках или косах. Поселения состояли чаще из одной землянки (куймайаана — «жилье с ответвлениями»). Яма имела глубину от 0,5 м. По углам вкапывали четыре столба, отстоящих друг от друга на 2 — 4 м и соединенных перекладинами. На перекладины укладывали толстые жерди, под наклоном закрепляя их в земле. Сооружение утепляли дерном и песком, зимой покрывали еще и слоем льда. Вверху оставалось светодымовое отверстие, закрытое кусочком льда. Во время сильных морозов перед входом устраивали длинный снежный коридор (хуттуйун). Пол землянки засыпали галькой. Земляной выступ вдоль стен использовали в качестве хозяйственного стола. Каждая семья имела свой полог, но пользовалась общим очагом. Спальные места располагали головой к восходу солнца. Кладовые были двух типов: ачаан — для хранения небольших запасов вне землянки и илгпахйакку, соединявшиеся ходом с землянкой.

Известен обряд, связанный с постройкой нового дома: четыре основные стойки землянки обмазывали смесью толченых ягод шикши, корешков клайтонии и жира. Затем эту смесь выносили из землянки на подносиках-тарелках и разбрасывали в разные стороны, чтобы ублаготворить духов. Кроме того, изготовляли пятьшесть стрелок и расставляли их вокруг жилища, настораживая против злых духов. Летом в местах рыбного промысла, на террасах рядом с нерпичьими и моржовыми лежбищами люди жили во временных постройках из жердей. Спасаясь от противника, укрывались на скалах, на мысах, сооружали укрепления. В ХХ в. основным жилищем кереков стали рубленые избы, с его середины началось переселение кереков в укрупненные новые пос. Мейныпильгыно и Хатырку. Люди старшего поколения предпочитали жить на местах промысла. Селения нового типа улучшили бытовые условия жизни, но привели к утрате традиционной культуры.

Наверх

Традиционная одежда

На одежду кереков в ХIХ в. сильно повлияла чукотская традиция. Мужская верхняя одежда — глухого кроя, расширяющаяся книзу кухлянка из двух оленьих шкур мехом внутрь. В подол вшивали полукруглые клинья, низко вырезанный ворот на груди закрывали меховым воротникомшарфом. Рукава и ворот оторачивали собачьим мехом. Широкие в проймах рукава суживались к кисти. Зимой поверх одной надевали вторую, верхнюю кухлянку — такого же кроя, но мехом наружу.

Женщины носили двойной комбинезон (керкер). Глубокий, до груди, вырез ворота завязывали ремешками.

Рукава были опушены собачьим мехом. Штаны комбинезона собирали на вздержку ниже колен и застегивали ремешками поверх обуви. Летом носили только нижний керкер. Обувь — поршневидная: к подошве из толстой моржовой кожи пришивали головку и голенище со швом спереди. К бокам крепились петли из шкуры нерпы и широкие завязки. Известна также башмаковидная обувь: союзки огибали пятку и сходились на нет к носку, голенища, составленные из 5 — 6 полос камуса, вверху срезали прямо. Голенища женских сапог сшивали из четырех полос и делали узкую союзку, окаймляющую подошву.

Головной убор мужчин — двойной капор из шкурок с лап собаки, росомахи, выдры. Состоял из трех частей: продольной (ромбовидной формы), которая покрывала темя и затылок, и боковых, закрывавших уши и щеки. Капор имел спереди и сзади опушку из меха собаки и завязывался над подбородком. Летом носили капор без подкладки. Женщины чаще покрывали голову капюшоном от керкера.

Наверх

Национальная кухня. Рецепты

Питались рыбой и мясом, которые вялили, варили, морозили, а с конца ХIХ в. солили и коптили. Употребляли рыбий жир, сало морских и таежных зверей, из птиц в пищу шла главным образом кайра. Птицу заготавливали впрок вялением над костром. Лакомством была колбаса из птичьих яиц (павалйаан): пищевод птицы, предпочтительно чайки, или кишки оленя или медведя надували и высушивали, затем наполняли желтками яиц кайры, чаек, гаги и варили. Сырыми или вареными употребляли в пищу морскую капусту, водоросли, моллюсков, ягоды.

Пищу готовили  в земляной печи (пуйалкык) — в яме, обложенной плоскими камнями. Разводили огонь, когда камни нагревались, угли вытаскивали, а в яму закладывали дичь, рыбу, мясо, сверху покрывали плоским камнем и засыпали песком или землей (способ, аналогичный ительменскому). Для хранения провизии использовали плетеные корзины и тарелки.

Наверх

Фольклор

В фольклоре кереков преобладают сказки (волшебные и о животных), заговоры и песни. Главный герой — Кукки (Ворон) — персонаж, характерный для фольклора народов Северо-Востока. Керекские сказки о Кукки сюжетно близки ительменским: Кукки выступает в них как трикстер, но в отдельных сюжетах он творит волшебство.

Как лиса сваталась

Так вот, лиса услышала, что кочевник-волк Анкакумикайтын собирается свататься к соседской девушке-собаке. Девушка та с братьями и с младшей сестрой жила.
Лиса сшила себе мужскую кухлянку, штаны, торбаза и шапку. И вот однажды, когда братьев не было дома, пошла к сестрам в гости. Пришла, стали чай пить. Говорит лиса старшей сестре:
— У меня два табуна оленей, к тебе свататься пришла. Обманывала сестру.
А девушка думала, что это жених, и обрадованно проговорила:
— Ой, ты опять ко мне свататься пришел. Она думала, что это оленевод Анкакумикайтын. Околдовала ее лиса. Угощает лису девушка жирной олениной, мозгами, колбасой. Самые лучшие кусочки подкладывает. А лиса сидит в шапке.
Боится снять шапку, чтобы не узнали. Говорит:
— Богатый я, не умею шапку снимать. Вдруг вдали лай раздался. Девушки обрадовались. Старшая сказала:
— Вот мои братья с охоты возвращаются.
Испугалась лиса. Хотела убежать. Подумала и сказала:
— Ой-ой! Разгонят они мои табуны.
Выбежала на улицу, пристроила на горе камни. Когда братья подошли, покатила камни, убила братьев. Сестры не видели, когда убила. Вошла лиса в ярангу, попила чаю и вечером домой отправилась. Ночью все запасы у сестер утащила.
Сестры долго ждали братьев. Не пришли те. Утром проснулись, посмотрели:
нет запасов. Пошли к горе; увидели убитых братьев. Заплакали. Старшая сказала:
— Кто же такую беду нам сделал? Младшая подумала и говорит:
— Наверно, это дело лисы.
Старшая возразила:
— Зачем напрасно говорить. Не приходила ведь лиса. А младшая говорит:
— Вот когда шапка у Анкакумикайтына сдвинулась, мне показалось, будто лиса это.
Старшая рассердилась. А младшая говорит:
— Пойдем к Анкакумикайтыну, узнаем. Все равно братьев нет и без пищи остались.
Пошли. Сестры, плача, все рассказали. Удивился Анкакумикайтын.
Оказывается, никуда он вчера не ходил. У склада все время находился. Тогда догадались, что то лиса была. Решили отомстить. Все пошли в ярангу сестер.
На другой день увидели: идет лиса, одетая, как Анкакумикайтын.
Настоящий Анкакумикайтын спрятался. Опять чай пила, все вкусное ела. Старшая сестра угощала. А младшая потихоньку в коридор вышла, дверь камнем привалила. Тут явился настоящий Анкакумикайтын. Схватили лживую лису, связали.
Спросил Анкакумикайтын:
— Что сделаем с вором, с разбойником? Старшая сказала:
— Не знаю. А младшая сказала:
— В мешок засунем, в тундру отнесем.
Так и сделали. В тундре на кочку положили. Лиса с перепугу обмерла.
Младшая сестра сухую траву и сухой кустарник собрала, навалила на лису.
Старшая сказала:
— Вынуть из мешка надо и развязать. Младшая не соглашалась:
— Нет, не надо. Пусть там находится.
Долго спорили. Все же старшая вынула из мешка, развязала. Младшая опять сухую траву и хворост навалила. Камнями обложила. Печку сделала, только с одним отверстием. Зажгла. Проснулась лиса. Закричала, никто не слушал. Когда шли, мимо что-то в огне пробежало. Оказывается, выскочила из печки лиса. То на ней лживая одежда горела. Так в тундру обгорелая убежала. С тех пор красные лисицы появились.
А сестры с Анкакумикайтыном братьев похоронили. Все вместе стали жить.
Старшая замуж вышла за Анкакумикайтына. Младшая у них детей нянчила.
Затем подросла, сама замуж вышла.
Все.

Лиса и ворон

Лиса ленилась добывать пищу, плохо жила, голодала. Однажды сказала дочери:
— Обману ворона: скажу, что замуж вышла, богато жить стала.
Дочь сказала:
— Не надо обманывать, лучше по-хорошему попроси еды. Не послушалась лиса. Взяла старую мокрую сетку для рыбы, в мешок затолкала, завязала. Пошла к ворону. Тот услышал, кто-то идет, сказал своим:
— Посмотрите, кто идет.
Вышли. Лиса уже в сенях. Там темно. Говорит лиса:
— Мы пришли с мужем.
Неправду сказала: одна она. Ворон поверил, удивился:
— Ну, смотри-ка! Замуж двоюродная сестрица вышла. Пусть покажет мужа.
Лиса сказала.
— Муж не может при свете быть. Его предки в темноте жили, и он темноту любит. Как будто он слепой, ничего не видит. Не сможет на свет зайти.
Ворон сказал:
— Ну что ж, тогда потушите светильники, пусть заходят. Зашли. Ворон спросил:
— Что будете есть? Лиса ответила:
— У нас пищи много. Ешьте сами.
Пошла жена ворона в кладовую за пищей, а лиса тихонечко за ней пробралась и стала пищу в мешок складывать. Полный мешок наложила, завязала, в сени вынесла, в угол поставила. А ворон все думал и удивлялся:
— Вот ведь замуж вышла двоюродная сестрица, наконец-то замуж вышла.
А лиса все хвастает, говорит:
— Да, издавна имел много оленей мой муж. Два больших табуна у него.
Затем спросила, нет ли яиц. Сказала, что муж очень любит яйца. В обмен обещала шкуры оленьи. Сказала:
— Вот они, шкуры, в мешке: пощупай.
Ворон пощупал мешок. Действительно, там что-то мягкое, как оленьи шкуры. Обрадовался: Вот богатство, всем на одежду хватит . Велел мешок на полог положить.
Сказала лисе жена ворона:
— У нас сын есть, у вас дочь: посватать бы их. Лиса подумала, сказала:
— Если ваш сын жениться хочет, пожалуй посватаем. Так разговаривая, чай пили. Окончив пить чай, лиса сказала, как бы к мужу обращаясь:
— Идем домой. Наши олени испугаются, убегут. А то угонят их.
Лживо говорила так. Не было мужа, одна она пришла. Потом распрощалась, вышла. В коридоре мешок с пищей захватила. Нагрузилась, едва донесла домой.
Дочери сказала, смеясь:
— Смотри-ка, ведь обманула я ворона; думает, правда я замуж вышла. И старую сеть за оленьи шкуры принял. Дочь опять сказала:
— Почему же обманываешь? Нужно по-хорошему просить.
Лиса сердито ответила:
— А ты не учи меня, без еды оставлю.
Замолчала дочь, а мать закусила яйцами и стала варить мясо.
Тем временем ворон радовался, что так легко добыл оленьи шкуры на одежду. Вдруг с потолка закапало на постель.
Жена воскликнула:
— Что это? Ворон ответил:
— Наверно, лиса дорогой шкуры подмочила.
В это время пришел сын. Ему сообщили про шкуры. Сын сказал:
— А ну-ка, покажите свое богатство. Мать достала мешок, развязала.
Вытащила сетку. Удивилась:
— Смотрите-ка, нет ничего, только мокрая старая сетка. Рассердился ворон, приказал:
— Дверь в кладовой обвесьте сеткой. Сегодня придет, пусть сама возьмет пищу. В мешок сунет руку, завяжите. Как в капкане будет.
Правда, через некоторое время опять пришла. Дочь ворона сказала матери:
— Смотри, опять пришла обманщица. А лиса уже лживые речи разводит:
— Вот мы с мужем опять пришли, шкуры принесли, выделанные шкуры.
Жена ворона притворилась больной, говорит:
— Ах, сегодня вдруг голова заболела, не могу я выйти. Это вы опять пришли? Лиса говорит:
— Да, мы опять пришли. Торопимся мы. До свидания.
А сама к кладовой пробралась, лапу в мешок сунула. Завязла лапа в мешке. Дернула лиса лапу. Хотела убежать, в сетке запуталась, закричала:
— Ой, что вы со мной делаете?
А ворон говорит:
— Мы тебе ничего не делаем: Ты сама себе плохо сделала. Зачем обманула нас? Зачем вместо шкур старую сетку дала? Зачем в чужие кладовые лазаешь?
Заплакала лиса, стала просить, чтобы отвязали. Но никто не отвязывал.
Все смеялись над ней, называли обманщицей и воровкой. Наконец лиса порвала старую сеть, выскочила на .улицу. А лапа в мешке завязана. Так с мешком домой прибежала.
Старшей дочери сказала:
— Давай отвяжи. Та ответила:
— Я не буду отвязывать. Зачем ты обманываешь дочку Кукки.
Младшая дочь все же отвязала. Так ворон лису проучил за то, что обманывала и воровала.
Все.

Мальчик с луком

Говорят, давно это было, очень давно. В то время керекского народа еще много было. Кереки оленными были. И вот стали появляться на керекской земле враги. Примчатся вдруг на быстрых оленях, мужчин поубивают, женщин и детей с собой увезут, оленей угонят. Керекские женщины у них всякую домашнюю работу выполняли, а мальчики при табунах пастухами были.
Вот так и случилось однажды. Ехали на оленьей упряжке керек с женой и маленьким сыном. Два года мальчику было. Отец луком вооружен. И мальчик тоже с луком был. Раньше начинавшим ходить мальчикам отцы лучки делали, чтобы упражнялись в стрельбе.
Вот так и ехали втроем: мужчина с женой и сынишкой.
Вдруг жена воскликнула:
— Ой, что это там?
Муж оглянулся. Видит: следом за ними как бы вихрь снега мчится. Потом появилась оленья упряжка. Быстро настигать стала.
Догадался муж: враг это. Сильно погнал оленей. Запрыгала по застругам нарта. И не заметили отец с матерью, когда уронили сына. А догадливый мальчик быстро спрятался за заструг и лучок достал.
Враг едет вдогонку, но не видит мальчика. И вот остановился напротив его упряжь поправить. Приготовился мальчик. Выстрелил из лучка. Прямо в глаз попал. Закричал враг. Рукой глаз закрыл. А мальчик еще раз выстрелил. В другой глаз попал.
Ослеп враг, стал кружиться. Руки расставил. Поймать хотел мальчика. Но тот все время за заструги прятался. Много раз падал враг. Устал совсем.
Наконец сел на заструг, спросил:
— Кто ты, победивший меня? Не вижу я, ослеп.
— Это я тебя победил,-сказал мальчик. Удивился враг, узнав, что мальчиком побежден. Склонил голову, задумался.
Затем так сказал:
— Если меня, силача и насильника, победил ты, мальчик, так убей меня. Куда я пойду слепой. Все смеяться, будут, что мальчик меня победил.
Мальчик так сказал:
— Мал еще я, боюсь, да и не в силах убить тебя.
Враг попросил:
— Подай мое копье. Подал мальчик копье. Враг наставил острие копья себе в грудь, затем попросил мальчика другой конец копья в заструг упереть.
Сделал так мальчик. Враг сказал ему:
— Возьми моих оленей. Ты победил меня. Это твоя добыча. Поезжай к родителям.
Затем сам себя убил враг.
А мальчик сел на нарту и вскоре догнал по следу родителей.
Все.

Некоторые детали в сказках отражают особенности духовной культуры народа: перед совершением какого-либо поступка герой просит разрешения у «бабушки» (эллапиль) — это является отголоском матриархата; младшие дети обычно умнее своих родителей и постоянно поучают их, что связано с представлением о возвращении предков в образе родившихся детей.

Музыка кереков исследована мало. Она родственна акустической культуре коряков и чукчей. Основные музыкальные инструменты — пластинчатый варган и круглый бубен с крестовидной держалкой, узкой обечайкой и тонкой мембраной из желудка нерпы. Шаманский бубен имеет еще и подвески-погремушки на обечайке. Пищалки и свистки являются прежде всего разнообразными охотничьими манками, но могут выступать и как собственно музыкальные инструменты.

Женские танцы сопровождаются «горловыми играми»; горлохрипение на вдохе и на выдохе изображает «голоса» прибрежных птиц и морских животных.

Наверх

Язык и письменность

Никакого официального статуса керекский язык не имел. Он был языком общения в семье и в процессе традиционной хозяйственной деятельности. Язык — бесписьменный, попыток ввести письменность для кереков никто не предпринимал. Говорили в основном по-чукотски и русски, пассивно сохранялся также керекский язык, который относится к чукотско-камчатской семье (условно включаемой в палеоазиатские языки). Близок к корякскому языку, часто считается одним из его диалектов. В лексике кереков встречаются также элементы эскимосского. Керекам были известны пиктографическое письмо и двадцатиричный (по числу пальцев рук и ног) счет.

Наверх