Религия, верования,обычаи, традиции, обряды
Ремесла и промыслы
Традиционное жилище
Традиционная одежда
Национальная кухня. Рецепты
Фольклор
Язык и письменность
Эвены (эвенск. эвен, устар. ламуты) — сибирский тунгусо-маньчжурский народ, родственный эвенкам.
Расселение тунгусских племён (предков эвенов, эвенков и др.) из Прибайкалья и Забайкалья по Восточной Сибири началось в 1-м тысячелетии нашей эры. В процессе расселения эвены включили в себя часть юкагиров, в последствии были подвергнуты частичной ассимиляции якутами. Под влиянием якутского языка сформировалось западное наречие эвенского языка. С началом контактов с русскими в XVII веке эвены испытали их сильное влияние. С 20-х гг. XX века большинство эвенов переходит к оседлости, массовому двуязычию.
У эвенов существовали патрилинейные экзогамные роды: Кукуюн, Мямяль, Дойда, Долган, Уяган, Дутки, Деллянкин и др., распадавшиеся на территориальные подразделения во главе с выборными старостами, представлявшими род перед администрацией.
У эвенов до сих пор сохраняется сознание принадлежности к тому или иному Роду. Некоторые родовые названия трансформировались в современные фамилии.. Был распространен обычай, обязывающий охотника отдавать часть добычи соседу. Браку предшествовали сватовство и сговор о калыме, размер которого в несколько раз превышал цену приданого. Жену могли брать в любом роде, кроме собственного, но предпочтение отдавалось роду матери. При рождении ребенка ему выделяли часть стада, которая вместе с приплодом считалась его собственностью, для девушки – приданым.
До XVIII–XIX вв. умерших хоронили на деревьях или столбах, с обращением в христианство стали предавать земле.
Были развиты также промысловые обряды, культы медведя, очага, духов-хозяев природы, шаманство. При болезни кого-либо из членов общины приносили в жертву оленя, мясо съедали сообща, шкуру вывешивали на шесте. Обычай «кормления» огня существует до сих пор.
С принятием православия с середине XVIII в. у эвенов распространилась христианская обрядность, православный календарь. Обрядовая традиция эвенов включает массовые общеплеменные ритуальные празднества, содержащие гимнические благопожелания и мистериальные песне — пляски.
Восприятие эвенами зимы и лета календарно было такое же как и у других народов. Весной же эвены называли период, который не сразу наступал после окончания зимы, а только через некоторое время. Такое же несовпадение во времени относится и к осени. Осень у эвенов называется болани, а время до осени — монтэлсэ.
Август — сентябрь МОНТЭЛСЭ (осень)
Октябрь — ноябрь БОЛАНИ (поздняя осень)
Декабрь — январь ТУГЭНИ (зима)
Февраль — март НЭЛКЫСНЭН (ранняя весна)
Апрель — май НЭЛКЫ (весна)
Июнь НЭГНИ (раннее лето)
Июль ДЮГАНИ (лето)
НАЧАЛО ГОДА
Сентябрь — ойчири унмы (буквально: подымающаяся тыльная сторона руки).
Октябрь — ойчири билэн (буквально: подымающееся запястье).
Ноябрь — ойчири ечэн (буквально: подымающийся локоть).
Декабрь — ойчири мир (буквально: подымающееся плечо).
Январь — тугэни хэе — макушка зимы (буквально; темя головы).
ДАЛЕЕ СЧЕТ МЕСЯЦЕВ ПЕРЕХОДИЛ НА ЛЕВУЮ РУКУ И ШЕЛ ПО НЕЙ В НИСХОДЯЩЕМ ПОРЯДКЕ:
Февраль — эври мир (буквально: спускающееся плечо)
Март — эври ечэн (буквально: спускающийся локоть)
Апрель — эври билэн (буквально: спускающееся запястье)
Май — эври унма (буквально: спускающаяся тыльная поверхность кисти)
Июнь — эври чон (буквально: опускающийся кулак)
Июль — дюгани хэен (буквально: макушка лета)
Август — ойчири чор (буквально: поднимающийся кулак)
Религия, верования, обычаи, традиции, обряды
Эвены были одним из наиболее христианизированных народов Севера, чему способствовала активная миссионерская деятельность. В местах расселения эвенов строились Православные церкви и часовни. В 50-е годы ХIХ в. протоиерей С. Попов издал на эвенском языке тексты молитв, Евангелие и «Тунгусский букварь» на церковной основе. Священник А. Аргентов, указывал, что на Колыме «язычники вывелись» уже в начале ХIХ в. Христианство охватывало практически все стороны жизни эвенов. Рождение, брак, смерть, бытовое поведение, исполнение обрядов и праздников, все регулировалось Православной традицией. Характерно, что гижигинские эвены заключали браки с коряками, только в том случае, если они принимали Православие. Обязательными в убранстве жилища, вне зависимости от его типа, были иконы, которые при перекочевке перевозились на специально предназначенном для этой цели олене. Еще в 1925 г., на съезде эвенов Ольской волости ими была высказана просьба «дать приходского священника на Олу, а то родится ребенок, не знаешь как его назвать и крестить некому.»
В религиозных представлениях эвенов существовал культ «хозяев» природы и стихий: тайги, огня, воды и т.д. Особое место занимало поклонение солнцу, которому приносили в жертву оленей. Были развиты промысловые культы, духов-хозяев природы, шаманизм. До XVIII — XIX вв. практиковалось воздушное захоронение на деревьях или свайных помостах. После принятия православия, эвены начали хоронить умерших в земле, ставя над могилой кресты. В XVII-XVIII вв. эвены одевали покойника в самое лучшее платье, сообразно времени года, укладывали в деревянную колоду и ставили ее на деревья или на столбы. Заколов несколько оленей, их кровью обагряли гроб и деревья. Чум умершего, его утварь и прочее оставляли под деревьями. И.А.Худяков писал, что индигирские ламуты (эвены) хоронили покойников головой на запад, ибо верили, что он «отправится на восток». Томпонские эвены, по материалам В.А.Туголукова, обряжали покойников в одежду, сшитую без узлов — «чтобы облегчить душе освобождение от тела, когда она начнет свое путешествие». Обычай удушения оленей у эвенов, как предполагают ученые, является наиболее древним тунгусским способом умерщвления жертвенных животных при похоронном обряде .
Обычаи и традиции эвенов
Встреча гостя
Первая встреча сопровождалась рукопожатием. Рукопожатие отличалось от нынешнего общепринятого приветствия, когда люди здороваются правыми руками. У древних эвенов вплоть до советского периода, принято было приветствовать друг друга обеими руками. Гость протягивал обе руки, сложенные друг на друга, ладонями вверх, а глава семьи пожимал их снизу и сверху, при этом его правая ладонь оказывалась сверху.
У женщин повторялось то же самое приветствие, но они проявляли чуть больше эмоций: после приветствия руками они, излучая радость и нежность, прижимались поочередно обеими щеками друг к другу. Женщина старшая по возрасту, целовала гостью нюханьем.
Эвенское приветствие, таким образом, таило в себе глубокое содержание. Оно служило своего рода визитной карточкой обеих сторон. Учитывая сильно развитую природную интуицию эвенов, гость по мимике лица, движениям рук почти безошибочно угадывал внутреннее состояние встречающих и мог предположить возможные итоги своего визита, если он приехал разрешить какой-то спорный вопрос или обратиться с просьбой. В свою очередь встречающие с такой же точностью могли определиться: с какими намерениями приехал к ним гость? Когда гость заходил в юрту, хозяйка стелила перед ним подстилку сшитую из шкуры головы оленя, молча приглашая садиться. Не принято было, чтобы гость садился прямо на хвойную подстилку. Подстилку не случайно изготавливали из шкуры голов оленя или его лобной части, так как здесь мех прочный, влагоустойчивый.
После обязательных вопросов: «Как живете-поживаете?», «Какие новости?», инициатива передавалась гостю. Считалось бестактным засыпать гостя вопросами, избегали многословия, грозящего перейти в болтливость. Молча ждали, пока договорит гость, расскажет о себе, о своих сородичах, о цели приезда. Гость, как правило, приезжал с подарками. В подарке важна была не его цена, а знак внимания.
По окончании чаепития гость ставил чашку вверх дном или клал чайную ложку поперек чашки, показывая этим, что он больше не будет пить. Если гость просто отодвигал чашку от себя, хозяйка могла продолжать наливать чай бесконечно. В честь гостя специально забивали оленя. Самые лучшие куски мяса и лакомства (язык, костный мозг, молоко) предназначались для гостя. Желанного гостя глава семьи провожал по-особому. Ехали с ним довольно долго, несколько километров, а перед прощанием останавливались, раскуривали трубку и договаривались о следующей встрече.
Любого гостя эвены одаривали подарками. Этот обычай соблюдался неукоснительно. Подарком могла служить любая вещь, это зависело от степени состоятельности семьи. При этом учитывался предполагаемый интерес гостя. В качестве подарка чаще предлагался маут, который являлся незаменимым спутником эвена. В тайге или тундре без маута, как без рук. Дарили так же и одежду: торбаса, рукавицы, шапки, дохи. Самым ценным подарком был олень — передовой в упряжке, или «учак». Таким же дорогим подарком являлся и щенок — потенциальный кормилец семьи, поскольку из него могла вырасти хорошая охотничья собака. Взрослую охотничью собаку дарили редко, только в исключительных случаях, так как в таежной жизни роль собаки была очень велика. Если человек подарил другому собаку, тот в замен должен был отдать нож и ничего другого с надеждой, что зубы у собаки будут такие же острые, как нож.
Если путник подошел к стойбищу, он не должен выбирать, в какую ярангу войти, а обязан зайти именно в ту, которую сразу заметил, когда увидел стойбище. Если гость зайдет в другую дальнюю ярангу, это станет неуважением, оскорблением для других.
Народные приметы
Суровые условия жизни заставляли эвенов больше прислушиваться к самому себе, присматриваться к окружающей среде, примечать в ней необычное и делать определенные выводы по каждому конкретному случаю. Вот, напрмер, приметы, связанные с охотой.
Охотник собрался на охоту. Огонь громко треснул (хин кэн) — быть беде, несчастью. Опытный, мудреный жизнью охотник, услышав это — задумывался: как быть, ехать или не ехать? Некоторые люди гадали на углях погасшего огня. Брали две тряпки и один уголек: в одну заворачивали уголек:, а другую просто заворачивали без угля и обе тряпочки привязывали к двум концам шнура, закручивали шнур в одно целое, а потом потихоньку раскручивали. Если уголек будет с правой стороны, то задуманное охотником желание будет положительным, а если с левой — отрицательным.
Обращали внимание на поведение оленя. Если олень зевает в правую сторону, то ожидается удачный день, а если в левую — неудачный. Если олень резвится в лютый мороз, значит назавтра будет теплая погода. Чтобы узнать о своем будущем, гадали на оленьей лопатке. Горячий уголь клали на середину лопатки, от нагревания появлялись трещины, которые подсказывали, что ожидает человека в будущем.
Если маленький ребенок периодически икает — жди удачной охоты. Ребенок, наклонившись смотрит назад через ноги — ждите гостя издалека, и если собака крутится вокруг себя в надежде поймать свой хвост, то также ждите гостя.
Об охоте, о завтрашних планах нельзя говорить вслух, чтобы не сглазить не навлечь на себя беду. Без необходимости торопиться, спешить не следует — можешь быстро прожить свою жизнь. Быть слишком удачным, счастливым считается плохим признаком, так как природа знает, что жизнь твоя коротка, поэтому тебя одаривает в меру. Нельзя смеяться над больным и слабым человеком, иначе все обернется к тебе. Нельзя насильно брать у человека какую-нибудь вещь, иначе сам можешь остаться без ничего.
Народные приметы эвенов
1. Нельзя ходить по огню.
2. Огонь костра нельзя колоть, резать острыми предметами. Если не соблюдать и противоречить этим приметам, то огонь потеряет силу своего духа.
3. Детям говорили: «Не играй огнем, иначе огонь может рассердиться и сделать так, что ты постоянно будешь мочиться».
4. Свою старую одежду, вещи нельзя выбрасывать и оставлять на земле, а надо уничтожить вещи путем сжигания. Если не соблюдать этих правил, то человек всегда будет слышать плач своих вещей и одежды.
5. Если берешь у куропаток, гусей и уток яйца из гнезда, то обязательно два-три яйца оставляй в гнезде.
6. Остатки добычи (птиц, различных животных) нельзя разбрасывать на том месте, где ты ходишь и живешь.
7. В семье нельзя часто ругаться и спорить, потому что огонь вашего очага может обидеться и вы будете несчастны.
8. Твой плохой поступок в жизни — это самый большой грех. Этот поступок может отразиться на судьбе твоих детей.
9. Вслух много не говори, не то твой язык заработает мозоль.
10. Не смейся без какой-либо причины, иначе вечером будешь плакать.
11. Сначала посмотри на себя и уже потом осуждай других.
12. Где бы ты ни жил, где бы ни был, плохо отзываться о климате нельзя, так как земля, на которой ты живешь может разгневаться.
13. Свои волосы и ногти после стрижки не бросай где попало, иначе после смерти будешь блуждать в надежде найти их.
14. Без причины злиться и ненавидеть людей нельзя. Это считается грехом и поэтому в старости может обернуться твоим одиночеством.
Пожилые эвенские женщины старались сохранить и передать своим детям и внукам свою веру. Из поколения в поколение целеустремленно наставляли и контролировали соблюдение правил поведения, согласно народной мудрости и приметам.
Шаманство эвенов
В процессе совершения ритуала шаман или шаманка поднимаются из среднего мира (он назван по-якутски Орто-Дойду) вверх, к божеству Айыы, или вниз, в мир злых духов, с целью извлечения оттуда души заболевшего человека. Уникальным свидетельством для шаманской практики является описание своеобразного обмена — возвращения злого духа, вызвавшего болезнь, в нижний мир и возвращения души заболевшего человека в мир живых людей.
Яркой особенностью ритуальных текстов являются слова-подражания крику различных птиц, а также возгласы, не имеющие непосредственного значения: хэруллу, хэруллу, хэруллу, дергэл-дергэл-дергэл (ср., впрочем, монг. dergel sara «полная луна») и т.п. Вероятнее всего, такие возгласы либо воспроизводят текст на языке, который не был понятен при заимствовании ритуала, либо, скорее всего, служат имитацией значимых словесных элементов обрядового текста, что наряду с использованием иноязычных элементов характерно для шаманских текстов всех народов Крайнего Северо-Востока.
Ремесла и промыслы
Традиционное хозяйство эвенов внутренних континентальных областей Сибири (донрэткэн — буквально «глубинные, внутренние») — оленеводство, охота (дикий олень, лось, горный баран, пушной зверь) и рыболовство. Группы эвенов-наматкан (буквально «приморские жители») кочевали весной из континентальной тайги к побережью Охотского моря и осенью — обратно. Безоленные эвены на Охотском побережье (самоназвание — мэнэ, «оседлые») занимались прибрежным рыболовством, охотой и тюленьим промыслом, разводили ездовых собак. В XVIII веке у якутских и камчатских эвенов распространилось коневодство, заимствованное у якутов.
Эвенское оленеводство преимущественно малостадное с вольным выпасом оленей. Перекочёвки совершались на 10—15 км. Олени использовались для верховой езды и под вьюк. В лесотундре распространены прямокопыльные нарты, заимствованные у якутов, на Камчатке и в Магаданской области — дугокопыльные нарты, заимствованные у чукчей и коряков. Было известно также крупнотабунное оленеводство мясо-шкурного направления. Охотились верхом на оленях или на лыжах (голицах — кайсар и подклеенных мехом — мэрэнгтэ), гоньбой, скрадом, с помощью оленя-манщика, охотничьей собаки. Прибрежные эвены ловили проходную рыбу лососёвых пород, в среднем течении и верховьях рек — кунжу, гольца, хариуса. Основным орудием лова рыбы была крючковая снасть, сети и невода стали доступны эвенам лишь в 20-х годах XX века. Рыбу заготавливали впрок вялением юколы, квашением, из сушёной рыбы делали порошок-порсу. Ели также сырую и мороженую рыбу. По воде передвигались на лодках-долблёнках, которые покупали у соседних народов. Занимались также собирательством ягод, орехов, коры и игл кедрового стланика и др. Мужчины занимались кузнечеством, обработкой кости и дерева, плетением ремней, кожаных арканов, упряжи и т. д., женщины — обработкой шкур, выделкой ровдуги и др. Железо и серебро получали путём обмена у якутов, позднее — у русских.
Традиционное жилище
Традиционные поселения и жилища. Как и хозяйство, материальная культура эвенов сочетает в себе элементы различного происхождения. При наличии мобильных кочевых стойбищ, эвены-скотоводы устраивали летние скотоводческие стоянки сайылык. Разнообразными были и жилища – тунгусский чум с берестяным или ровдужным покрытием. Заимствованные типы жилища, обычно в деталях, адаптировались в связи с эвенской традицией: ориентировка входа жилища в пространстве зимой на юг, летом на северо-запад, отсутствие, в отличие от палеоазиатов, в жилище пологов, устройство очага, социализация пространства жилища и т.п.
У эвенов бытовали два типа жилищ: эвенкийский чум и чукотско-корякская яранга.
Традиционная одежда
Более традиционной является эвенская одежда, соответствующая общетунгусскому костюму. Заимствование отдельных элементов и деталей, фиксируется, прежде всего, в виде промысловой одежды у мужчин, это палеоазиатская одежда «глухого» кроя. Эвенскую женскую одежду, вероятно, в связи с ее эстетической ценностью (она богато декорирована) охотно использовали палеоазиатсткие женщины. В качестве материала для изготовления одежды использовались шкуры морских животных. Головным убором был плотно облегающий голову ка-нор, расшитый бисером. Зимой поверх него носили большую меховую шапку. Женщины иногда надевали платок.
На фото: Группа женщин в национальных костюмах. Эвены. Дальневосточный край, Охотский округ. Начало XX в. Фонды РЭМ
Когда смотришь на эвенские национальные костюмы — нарядные кафтаны, передники, торбаса, когда рассматриваешь разнообразные, расшитые бисером сумки (авеа), сумки для женского рукоделия (хилтэк), футляр для трубок (мисук), то может показаться, что разнообразию бисерных узоров нет предела. Но это совсем не так. На самом деле у эвенов не так уж много орнаментов, которые вышиваются бисером и в меховой технике — оленьим волосом. Каждый орнамент, вышитый бисером, имел свое название: итикагча, остакагча, конкэчэ, комэликэгчэ, тяннякагчанечэ, киресэгчэ.
Иногда рассказывают, что бисером, оленьим волосом и окрашенными разные цвета кусочками кожи могла быть вышита целая сказка. Пример: «В одном стойбище жило много девушек (рисунок «итикагча» — личики). У одной из них любимый уехал куда-то далеко-далеко на олене,(рисунок «хашча» смешанный) — черные точки на белом фоне. Девушка ждала своего любимого, подумала что он никогда не вернется к ней и решила утопиться в реке. А река вот-вот вскроется (рисунок: черная полоса на голубом поле, это вода поверх льда выступила). В воде сидит паук (рисунок: «атикагча»-пауки). Паук говорит девушке: «Ты это что надумала? Иди скорей домой, твой любимый сейчас вернется». Девушка вернулась к своим и вскоре приехал ее любимый, все обрадовались и начали танцевать хэде — эвенский танец (рисунок: фигурки «итикагча» — личики).
Эта сказка хорошо известна эвенам, проживающим на Чукотке и в соседних регионах.
Национальная кухня. Рецепты
Модель питания эвенов определялась видами хозяйственной деятельности, но в основе имела общетунгусские истоки. Это преобладание мясной пищи, причем, несмотря на значительный удельный вес в хозяйстве домашнего оленеводства, в пищу предпочитали использовать мясо диких животных, специфичной является и технология приготовления мяса способом жарения. Спецификой системы питания эвенов является увеличение дли рыбных блюд и их разнообразие, а также региональное распространение молочной пищи. Наряду с привозным чаем употребляли заваренные кипятком цветы, листья и плоды шиповника, засушенные листья иван-чая. Прибрежные эвены ловили проходную рыбу лососёвых пород, в среднем течении и верховьях рек — кунжу, гольца, хариуса. Рыбу заготавливали впрок вялением юколы, квашением, сушили. Ели также сырую и мороженую рыбу.
Фольклор
В эвенском фольклоре большое значение придавали сказкам и былям-преданиям. Причем среди сказок особо выделяются сказки о животных и птицах, близкие по содержанию к сказкам эвенков. Некоторые части сказаний о героях-богатырях, например, речи героев, обычно поются. Среди былин особенно интересны былины о героях-женщинах, побеждающих в состязаниях мужчин. Вообще следует отметить, что при исполнении произведений эпического характера широко использовалась песенная передача былины и для каждого героя существовала своя, особая мелодия.
АНГАТКАН И УИАМА (эвенская сказка)
|
Когда-то жил у одного богатого человека мальчик-сирота. Он днем и ночью пас оленей богача, толком не ел, дрожал зимой от лютой стужи, летом изнемогал от жары, мок под дождем, потому что ходил в одной и той же рваной одежде. Сиротинушка не знал, откуда он сюда прибирался, кто его отец и мать. Одна только пестрая важенка его жалела, кормила своим густым молоком, укладывала на ночь под свой бок, согревая его своим теплом. Жадный богач приметил это, не понравилось ему, решил он забить на мясо важенку, велел сироте привести пеструю важенку и заколоть, мол, младший сынишка хочет скушать языка. Не посмел ослушаться грозного господина мальчик, побрёл к стаду, но поймал другую пеструю важенку. Узнал про обман богач, до полусмерти избил пастушонка и велел привести на аркане его любимицу. В слезах приплелся мальчик к важенке, поймав ее, взнуздал, обвив ее шею руками, прошептал на ухо: — Давай сбежим, кормилица моя, почитал тебя как мать, да хочет заколоть тебя жадный старик, хоть день, два погуляем на воле, а там будь, что будет. Привет, — этими словами вскочил на холку важенке, и убежали они. Разгневанный богач снарядил тотчас в погоню быстроногих, отборных, верховых оленей. Вот-вот настигнет беглецов погоня, устала важенка, остановилась, повернулась лицом к слугам и заговорила по-человечьи: -Не гонитесь за нами, лучше к нам присоединяйтесь, все равно рано или поздно забьет вас жадный богач. От испуга слуги попадали на землю со своих учахов и разбежались, а беглецы продолжили путь, верховые олени слуг побежали за ними. Так прошло несколько суток, они все шли, изредка отдыхая и, наконец, добрели до огромного озера, обогнув озеро, подошли к белой урасе, там сидели старик и старуха. Радушно приняли они мальчишку, накормили досыта, затем только начали расспрашивать кто он да откуда. Сирота рассказал все про себя, про свою несчастную долю, как они убежали. Старики стали рассказывать о себе, затем, как семь лет потеряли сына пяти лет, примерно его возраста, о том, как огромный орел, схватив игравшего около урасы сынишку, скрылся пока выбежал старик с луком. Старушка говорит, смахивая слезинки, ибо неизмеримо материнское горе: -Сын рос таким смышленым, послушным, ласковым, у него на правой ноге было родимое пятно, да не простое, с шестью лучами. -Как, как!? — переспросил мальчик и с удивлением посмотрел на стариков. И, сняв торбаса, показал на правой ноге такое же родимое пятно. Удивление и радость стариков не описать, они, обливаясь слезами, обнимали нашедшегося сына, и рассказали, что назвали его при рождении Ангатканом, как раз в это время важенка-кормилица, спасительница, родила пестрого олененка. Отец сказал, что он будет Ангаткану ездовым оленем. Однажды мать, собирая под скалой лечебные травы, подхватила упавшее с гнезда орлиное яйцо, принесла домой и подарила сыну. Ангаткан стал согревать яйцо на ладони, вдруг вылупился орленок, а мать сказала: -Орленок вырастет, другом твоим верным будет. Ангаткан, найдя родителей, зажил по-человечески. Однажды матери приснился страшный сон, она проснулась под утро вся в холодном поту, разбудила сына, разожгла костер, бросила в огонь три травинки, прошептала заклинания и обратилась к сыну: — Сынок мой, мне приснился весьма нехороший сон, беги отсюда, пока солнце не взошло. У Ангаткана не было и в мыслях уходить. Но чтобы успокоилась мать, отошел на некоторое расстояние от урасы. Вдруг вверху послышался женский голос, зовущий его по имени. Задрал голову Ангаткан и видит: огромный орел несет в когтях за длинные косы девушку, и та кричит ему: — О, ездящий на пестром олене, с орлом горным дружащий, Ангаткан богатырь стремительный, выслушай меня внимательно. Я, Уйама, витязь-девица, в золотых доспехах, с иглой и ниткой волшебной, с как желудок огромного лося вздутым, золовдм мячиком. Без предупреждения, с налету похитил меня Нангата Дэги богатырь, там за девятью горами, у моих родителей хранятся мои заветные иголка с наперстком и мячик мой, сбегай, принеси их, тогда я рассчитаюсь с негодяем. Причитания Уйамы еще были слышны, как наш богатырь сорвался с места и исчез быстрее мысли со словами: -О, несчастье! Так это, тот орел, который похитил меня у моих стариков, ну погоди же, посмотрим кто кого. В мгновение ока очутился наш герой у урасы Уйамы с просьбой поскорей отдать, что просила девица.. — Постой! Скажи нам кто ты! Мы не можем отдать первому встречному заветные вещи Уйамы, — с этими словами перед богатырем встали у входа девять удалых молодцев да восемь пригожих девушек. — Некогда мне разговоры вести, — нетерпеливо раздвинул полог, Вбежал в урасу Ангаткан, схватив вещи, исчез так же быстро, как и появился. — О, наверное, это был Ангаткан богатырь стремительный, ему должно быть доверилась Уйама-сестрица, — только и воскликнули юноши и девушки. Тем временем Ангаткан, догнав Натгата Дэги богатыря, кинул Уйаме ее заветные вещи. Ловко подхватив их, Уйама тотчас запустила их под железные перья орлу. Когда иголка с наперстком прошили все потроха орла, от не терпимой боли Нангата Доги упал на скалы, выпустив Уйаму из когтей. Тотчас витязь-девица прижала коленом орла и стала душить его. Забился в судорогах враг, вот-вот испустит дух. Увидев это, Ангаткан закричал: — Подожди, не убивай его, Уйама, у меня есть к нему несколько вопросов. Обращаясь к поверженному врагу, Ангаткан грозно сказал: — Питающийся падалью, с ржавыми железными перьями, со стальными крыльями, с длинным железным языком, со скрюченными железными когтями, с текущей в жилах расплавленной железной кровью, с черными мыслями живущий Нангата Дэги богатырь, выслушай меня внимательно! Это ты похитил меня, когда мне, было, пять лет? — и ухватил его за железные перья, встряхнул, как пушинку. Задрожал, взмолился недруг: -Не убивай меня, Ангаткан удалой, буду тебе верным слугой, расскажу всю правду. -Тогда расскажи всю правду, без утайки. -Да, это я похитил тебя, должен был кинуть тебя в огнедышащее озеро да вцепился ты зубами в мои когти, разодрал плача живот чуть ли не до печени, поэтому выронил прямо над урасой Чурин Бэгэн (господин). Проскользнул в дымоход и угодил ты прямо в кипящий котёл. От испугу жена Чурина родила недоношенного ребенка. Уйуплан Аси (госпожа) окунула дочку в ледяную купель, запеленала белоснежной песцовой шкуркой, накормив, поласкав, уложила спать. Назвала её Сэгэй Асаткан. А тебя же, вытащив за ножку из кипящего котла, выбросила наружу. Увидев тебя, красного, обваренного, лежащего на парящем снегу, долго смеялся от радости. Нужно было тогда прикончить тебя, а я решил, что ты уже мертв, и за это расплачиваюсь, — от бессилия и унижения Нангата Дэги скрежетал железными зубами. -Чем же я провинился, пятилетний малыш? За что я мучился семь лет? Говори, не то раздавлю, как букашку. -О, небо! Когда-то я был непобедимым Нангата Дэги богатырем, перед которым все дрожали, а теперь валяюсь под ногами у двух молокососов, — стонал, плакался орел. -Не болтай лишнего, говори, — стал трясти Ангаткан богатырь. -Ненавижу всех, кто сильнее меня, кто умнее меня, кто стремительнее меня. Если как-нибудь узнаю про это, то не успокоюсь, пока не убью его. А про тебя еще с рождения предсказали, что ты будешь сильнее, умнее, красивее меня. Поэтому я решил убить тебя, пока не поздно, — признался Нангата Дэги. Разгневанный Ангаткан богатырь уже приготовился прибить насмерть орла. Уйама кинулась к нему и закричала: -Подожди, Ангаткан богатырь и у меня есть к нему вопросы. -Нангата Дэги с черной душой, говори мне всю правду. Куда ты дел моего старшего брата белолицего, в белоснежной оленьей одежде, с красной оленьей упряжкой Дугуй Бэгэнэ, который ходил так, что травинка не гнулась, бегал так, что десятки верст одним прыжком преодолевал? — с этими словами Уйама подхватила свой красный золотой мяч величиной с желудок огромного лося. -Куда мне помнить каждую вещь, которую я когда-то уронил, где-то бросил. -Ах, так, — проговорила Уйама, витязь-девица кинула свой мяч в Нангату богатыря, тот брякнулся оземь и чуть не испустил дух. Насилу придя в себя, пролепетал: -Кинул я Дугуй Бэгэнэ в огнедышащее озеро, да подхватил его в пасть морское чудовище, Халын Кит рыба и проглотила, так что скорей всего нет его в живых. Уйама разъярившись, опять пустила в тело орла иголку с наперстком. Опять забился в корчах Нангата Дэги и взмолился: -Не губи меня, Уйама, витязь-девица, жив твой братец, живет и ждет тебя внутри чудовища. «Где же сестрица моя, Уйама, почему не приходит вызволять меня». Эти слова его мучают меня, и поэтому решил убить тебя. -Притворяющийся орлом, Нангата Дэги богатырь тотчас отвезешь меня к озеру, куда бросил моего брата, Дугуй Бэгэнэ, а в залог, что не обманешь, проглоти мой золотой мячик, -и с этими словами Уйама кинула его в пасть орлу и уселась на основании шеи гигантского орла. Взлетели вверх. -О, Уйама, когда стану нужен, позови, явлюсь по первому слову, — прокричал Ангаткан и, сверкнув, как молния, пропал с глаз. Уйама, витязь-девица верхом на орле прилетела к огнедышащему озеру и, кружа над огненными волнами, Уйама закричала:ПО, божество огнедышащего озера, Халын Кит рыба, покажись. Это я, Уйама, витязь-девица, прилетела на Нангате Дэги богатыре, притворяющимся железным орлом, за своим братом Дугуй Бэгэном спасать его, если ты по ошибке его проглотила, то прошу тебя, верни мне его, умоляю. Взбурлила огненная пучина, всплыла Халын Кит рыба и заговорила: — Я слышала о тебе, Уйама, девица-витязь, с золотыми, сверкающими на солнце латами, с волшебными ниткой и наперстком, с золотым мячиком. Знала, что ты придешь сюда за братом Дугуй Бэгэном у которого стелющаяся походка, так что травинка не клонится, с семимильными шагами, за белолицым, в белоснежной оленей одежде, с красными ездовыми оленями . Знай же, что без подарка я тебе его не верну. Еще оно не закончило свою речь, при каждом слове полыхая из пасти огнем, как Уйама швырнула ему прямо в пасть иголку с наперстком со словами: -На, возьми, хозяин великого озера, Халын Кит рыба, не обессудь, что мал подарок. Не пожалеешь! Чудовище проглотило «подарок» и отрыгнуло Дугуй Бэгэнэ, Уйама подхватила брата и, взлетев на вершину высокой скалы, опустила на зеленую траву, стала мыть — обтирать. А тем временем иголка с наперстком сделали свое дело, прошили вдоль и поперек внутренности чудовища, так что оно от боли все огнедышащее озеро взбаламутило. Огненные валы достигли небес, озеро чуть не выплеснулось на землю, обгорело все кругом, обуглилось. Посмотрела вниз Уйама, ужаснулась, пожалела все окружающее, а еще больше несчастную Халын Кит рыбу, отозвала иголку с наперстком, тотчас успокоилось озеро, неподвижно застыло чудовище, а Дугуй Бэгэн, встав перед сестрой, сказал: -О, сестрица, Уйама девица-витязь, выслушай меня, хоть и томился я в желудке чудовища, все новости о срединном мире доставляли мне маленькие рыбки. Узнал я о твоем рождении. Все надежды на свободу возлагал на тебя и дождался, наконец, светлого дня, знай же вот что: еще мне рассказали, по велению и хотению высших небожителей предназначен тебе мужем Ангаткан богатырь стремительный, а недоношено рожденная дочь Чурин Бэгэнэ и Уйуплан шаманки Сэгэй Асанкан должна стать моей женой. Уйама рассказала брату, что не сама одна помогла ему, а именно Ангаткан стремительный помог ей взнуздать подлого Нангата Дэги, который коварно чуть не убил ее, затем все-таки довез ее сюда. А тем временем Нангата Дэги выплюнул золотой мячик и потихоньку улизнул. Лишь, когда подкатился золотой мячик к Уйаме, опомнились и увидали, что врага и след простыл. -Ах, злодей, — воскликнул, догадавшись о худшем, Дугуй Бэгэн, — он же за Сэгэй Асаткан убежал. И подпрыгнув, семимильными прыжками, помчался за ним, а Уйама оседлала свой золотой мячик величиной с желудок сохатого и пустилась в след. Нангата Дэги подлетел к урасе Чурин Бэгэнэ, сел на шесток и увидал, что сидят и шьют восемь красивых девушек. Вдруг одна из них увидела его и со словами: «Что за противный вороненок подглядывает, сидит», — бросила в него ножницами. Нангата Дэги страшно обиделся, на лету перекусив ножницы, кинулся, растопырив страшные когти, на девицу, подумав, что это и есть Сэгэй Асаткан, та ловко увернулась, подставила вместо себя подушку и исчезла. Нангата Дэги схватил подушку, думая, что это и есть Сэгэй Асаткан, и попытался скрыться. Вдруг, откуда ни возьмись, появился человек в белоснежной одежде, увидал улетающего орла, кинулся за ним. Началась вскоре страшная драка, битва между богатырями. Дугуй Бэгэн начал одолевать врага: на третий день рассыпались ржавые железные оперенья; через четыре дня сломались стальные крылья; на шестой день согнулись и лопнули железные когти; через семь дней вырвал железный язык; а на девятый день хлынула черная кровь. Истекая кровью, Нангата Дэги взмолился: -Не губи меня Дугуй Бэгэн, не оставляй сиротами жену и детей, век буду верным слугой. -Дугуй Бэгэн посмотрел на поверженного врага: «Ну, ладно, Нангата Дэги богатырь, если даешь слово больше не пакостить, не обижать слабых, жалеть вдов и сирот, оставлю тебя в живых. Не много чести мне будет, если растопчу тебя, не велика слава». С этими словами Дугуй Бэгэн поднял его с земли и прочь отослал. Тотчас настала звенящая тишина, засияло солнышко. Дугуй Бэгэн, вернувшись в стойбище, зашел в богатую урасу Чурин Бэгэнэ и трижды поклонился со словами: -Я, Дугуй Бэгэн со стелеющейся походкой, с семимильными шагами, в белоснежной оленей одежде родившийся, с красными ездовыми оленями, покорил обидевшего вас, отнявшего у вас дочь кровожадного с темной душой, превращающего в железного орла, Нангата Дэги богатыря и взял с него слово — больше черных дел не творить. Я прошу у вас руки Сэгэй Асаткан, предназначенной мне в жены верховными небожителями. О, Чурин Бэгэн и Уйуплан Аси, я жду вашего решения. -Мы сами находимся в смятении. Потеряли ее давно, уже девятый день, да и сама имеет привычку, если что не нраву придется — исчезать. Даже не знаем, где она сейчас, по желанию может превратиться в живое и неодушевленное. Как найдешь, притворишься что убьешь, сразу примет свое обличье. Если решишь, что она тебе подходит, что нашел верную подругу жизни, мы не против этого брака, приходите сюда, сыграем свадьбу, закатим верный великий пир. -Ваши слова нашли свое место в моем сердце, они, как бальзам целебный на рану. Спасибо на добром слове, ждите нас скорости! — и, сказав это, Дугуй Бэгэн исчез также молниеносно, как и появился. Славный богатырь, Дугуй Бэгэн, достиг высочайшей горы, у подножия, собрал весь пернатый мир, накормив и напоив их, обратился к ним с речью: -Дорогие друзья! По назначению верховных духов, по жребию, кинутому моими предками, нареченная моя невеста Сэгэй Асаткан, дочь Чупина Бэгэнэ и Уйуплан Аси, давно исчезла из родного дома. По словам благословенных их родителей только вы сможете помочь мне найти ее, и тогда я вас отблагодарю, еще большее угощенье выставлю от свадебного стола! С радостью согласились пернатые и разлетелись во все стороны, но через трое суток вернулись ни с чем. Дугуй Бэгэн отправился тогда к средоточию всего срединного мира и, собрав всех четвероногих, пресмыкающихся, выставив угощенье, сказал им: -О, мои друзья, те, которые рыщут по всему , те которые пронизывают поры матери-землицы, найдите мою нареченную, назначенную мне в жены всевышным предначертанием Сэгэй Асаткан. В благодарность всех приглашу на мою свадьбу. -Как не поискать? Найдем ее непременно! — вскричали те, и три дня и три ночи поискав, вернулись восвояси. Печальный богатырь Дугуй Бэгэн пришел на берег великого моря. И воззвал к себе обитателей подводного мира: — Те, с которыми провел я девять печальных лет, только на вас теперь и моя надежда найти жену мою — Сэгэй Асаткан. На земле и под землей, все поднебесье обшарили друзья, но не смогли найти, может на дне морском, в подводном царстве она спряталась? Отыщите мне ее, в долгу не останусь — отблагодарю, как смогу, чем смогу! Рассыпались мелкие рыбешки, кинулись во все стороны, а Дугуй Бэгэн спрятался на берегу. Вскоре взбаламутилось синее море, собрались все рыбешки и притащили кошечного малька с бусинками на плавничках. Вскочил Дугуй Бэгэн, выхватил малька из воды и притворился, положив в рот, с хрустом проглотить его. Испугался малек, и тотчас пред ним престала Сэгэй Асаткан, прекрасноликая, с такими словами: — Быстроногий, стремительный Дугуй Бэгэн богатырь, выслушай меня. Доказал ты мне, что ты сильнее, умнее меня. И предназначены мы свыше друг для друга. Мать моя, уйуплан Аси, величайшая из колдуний, и то, чтоб наказать меня из шалости, не могла найти, когда я, бывало, спрячусь на дне моря. Только ты смог меня победить, так давай поженимся, дом себе построим, детей народим на радость близким. Взялись они за руки, на радостях поцеловались, — донюхались и закатили пир на весь мир. В одно прекрасное утро, витязь-девица, Уйама с золотыми латами, с волшебными ниткой и наперстком, с золотым мячиком величиной с желудок громадного лося проснулась не в духе. Причина была одна: что-то не слышно ничего, не видно Ангаткан богатыря, видно, или не знает он о том, что они предназначены свыше друг для друга, или вообще не помышляет о женитьбе. Хоть и неприлично это, Уйама решилась позвать парня и узнать про его намерения. Не успела она позвать его, Ангаткан богатырь тут как тут, все такой же неуемный, заполошный, не стоит на одном месте, так и вертится. -Зачем меня позвала, Уйама-девица, тороплюсь, кого нужно бить, наказать, кто обидел? Говори скорей. Тороплюсь я! Старший брат мой Дугуй Бэгэн с Сэгэй Асаткан поженились, остепенились, теперь мой черед настал обзавестись семьей, — с намеком сказала девушка. — Зачем об этом мне рассказываешь? Сказал же, спешу я, говори, зачем вызвала? -торопит ее Ангаткан. По велению свыше, по толкованию и завещанию священных предков, предназначены мы с тобой друг для друга, обзавестись семьёю, позвала я, чтоб узнать твое мнение золотым мячиком. -Ха-ха-хаа! А я то думал, что мужчина первым должен обратиться к девушке с подобными словами. Ты что думаешь, раз ты витязь-девица, силком можешь заставить меня жениться. Попробуй, осиль меня, обуздай мой нрав, вот тогда и поговорим, — с этими словами богатырь исчез, как сквозь землю провалился. Уйама витязь-девица с досады кинула в него мячиком, но промахнулась. -Ах, ты, Ангаткан удалец, негодный мальчишка, знала я про твой скверный характер, думала образумился. Оказывается, еще больше возгордился. Ну, смотри! Осрамил ты меня, осмеял как последнюю девицу, кидающуюся на шею первому встречному мужчине. Отправлюсь к тебе домой, выслушаю родителей. Если и они так думают. Разрушу твой дом, опозорю тебя: побью как сопливого мальчишку, недостойного стать мужчиной! — с этими словами оседлала Уйама свой золотой мячик и помчалась за Ангатканом богатырем. Вихрем примчалась к родовому жилищу Ангаткан богатыря и мрачнее тучи встала перед стариками, а те от радости не знают куда посадить, угодить дорогой гостье. Девушка, увидев это, тотчас растаяла, весь свой гнев, пыл. -Я, Уйама витязь-девица, нареченная невеста вашего сына, Ангаткана — стремительного. Предложила ему обручиться согласно заветам предков, так он осмеял меня как последнюю девицу. Сначала, обидевшись, хотела я доброй ссоры, но затем, увидав вас, от вашей встречи успокоилась. Давай сядем, обсудим, как нам быть! -Привет, золотыми латами, волшебными иголкой с наперстком, золотым мячиком величиной с желудок огромного бура — сохатого Уйама витязь-девица, знаем мы, что ты наша невестка. Говорим мы сыну, поезжай за невестой своей, привези ее, обрадуй нас стариков, а он только хохочет во все горло. В пять лет он упал в кипящий котел, видать от этого испортился его нрав, или Уйуплан Аси — колдунья наслала на него порчу. Поезжай ты к ней и спроси у нее, что она сделала с ним тогда, — посетовали, посоветовали родители Ангаткана богатыря. Тотчас уселась Уйама на свой золотой мячик и полетела к Уйуплан Аси. Прилетев в ее стойбище, Уйама, не мешкая, обратилась к колдунье: -Уйуплан Аси при рождении дочери, Сэгэй Асаткан, в кипящий котел через ваш дымоход упал пятилетний мальчик, что ты с ним сделала, как его вылечила? -Нет, не лечила я его, выкинула его в сугроб, чтоб поостыл, да говорят, унесла пестрая важенка, может, она вылечила, — отвечает колдунья, — он потом семь лет пастухом работал да исчез. А что? Ты знаешь, где он? -Нет, не знаю, — притворилась, что поверила Уйама, — спасибо за вести. Уезжаю, — тотчас оседлала свой золотой мячик и улетела. -Что за девица? Дочка моя, Сэгэй Асаткан, на что была хитроумной, но Дугуй Бэгэн оказался сильней и женился на ней. А эта девица, видать, хочет выйти замуж за Ангаткана стремительного. Не бывать этому! — решила Уйуплан Аси — колдунья, оседлала свой эдикэ (плоскую доску для шитья) и помчалась за Уйамой. Уйама нашла пеструю важенку на пастбище, но вдруг налетела сзади Уйулпан, подхватила пеструху и хотела прочь улететь, но Уйама сшибла ее золотым мячиком, набросилась на колдунью, и стали они драться. А тем временем пестрая важенка нашла Ангаткана богатыря и говорит: О, Ангаткан — удалец, выслушай меня. Ты околдован уйулпан Аси, поэтому у тебя такой вздорный нрав. Сейчас же подои меня и умойся молоком целиком и выпей, тогда ты исцелишься от ее чар. Затем остаток слей в мочевой пузырь самка-олень и скорей поспеши к Уйаме, ей одной не осилить Уйулпан Аси. Торопись, повинись перед нареченной невестой своей. Агаткан богатырь надоил ее, помылся, попил, остатки взял с собой. Помывшись молоком важенки, он весь преобразился, посветлел лицом, очистился от скверны. Примчался он на поле боя и видит, что уйулпан Аси, превратившись в огромную черную змею, душит уже Уйаму. Тотчас Ангаткан, ухватив змею за шею, наступил на нее. Уйулпан Аси выпустила из смертельных объятий Уйаму, обвилась вокруг богатыря, но не тут-то было. Из поднебесия вдруг обрушился на змею огромный орел и схватил за хвост, а Ангаткан кинул Уйаме пузырь с молоком со словами: — Поскорей, Уйаме, выпей молока, сил прибавится. Уйулпан колдунья стала сама собой и стала лупить богатыря Ангаткана эдикой, А он всячески уворачивался-от нее. Тем временем Уйама выпил молока, стала еще сильнее, чем раньше, ухватила Уйулпан за волосы, подхватила на руки и бросила ее оземь, от удара живот колдуньи лопнул и полезла из нее всякая гадость, черви разные, всех их раздавил Ангаткан с Уйамой, ни одного не оставили. В это время послышался голос Уйулпан Аси-колдуньи: — Уйама, краса-девица, Ангаткан-витязь, выслушайте меня горемычную. Я не всегда была такая, проклятье на меня наложили, вы меня спасли, от этой нечисти и грязи очистили. Вы уж простите меня, я теперь другою стала, никому больше не причиню вреда, — с этими словами на глазах изумленных юноши и девушки вся она изнутри посветлела, если красота ее была какой-то отталкивающей, хищной, теперь она стала воистину красавицей. — Ангаткан-богатырь, когда-то я, чтоб ты был недобрым, вздорным человеком, навела на тебя порчу, теперь дай я устраню, — и Уйулпан Аси вынула из затылка парня длиннющую, черную змейку и раздавила ее. — Даже дочке своей жизни я отравила, поеду, выну такую же змейку, — проговорив это, села Уйулпан Аси свою эдикэ и умчалась. Ангаткан богатырь взял за руку Уйама и попросил: — Прости за дурные слова и дерзкий нрав, это не я, а злое волшебство руководило моими поступками, если сможешь, забудем все это. С золотыми латами, в золотой кольчуге, обладающая волшебной иголкой и наперстком, золотым мячиком с желудок огромного бура — сохатого Уйама девица — витязь согласилась выйти замуж за Ангаткана богатыря стремительного и сыграли они невиданную до тех пор свадьбу, ровно три месяца длился их пир и до сих пор народ с восхищением в своих легендах их вспоминает. |
В традиционном народном искусстве эвенов значительное место занимал хороводный танец «сээдьэ», имеющий религиозно-обрядовый характер. Такие коллективные танцы проводились весной и летом при ежегодных традиционных встречах. Они вселяли небольшим этногруппам эвенов чувство единения, коллективного разума, уверенность в преодолении невзгод, веру в добро. Был распространен культ солнца, которому в жертву приносили оленей. поводом для жертвоприношения обычно была болезнь кого-либо из членов общины. Жертвоприношение совершалось всеми общинниками, мясо съедалось, шкура вешалась на шест. Оленя для жертвоприношения указывал шаман или выбирали с помощью гадания.
В настоящее время есть эвенские писатели и поэты (Н. С. Тарабукин, А. А. Черканов и др.), пишущие на родном языке. Возрождаются традиционные праздники эвенов (Эвинэк, Уркачак, Праздник оленевода и др.).
Язык и письменность
Основное название языка — эвенский (устаревшее название — ламутский язык, которое вводилось в практику в 1930-е годы, и было одним из немногих неискусственных, чем-то мотивированных названий языков, которыми пытались заменить традиционные наименования этносов и языков в те годы официальные власти).
В эвенском языке выделяется до 20 диалектов и говоров, объединяемых в три наречия (восточное, среднее и западное; по другой терминологии — восточное, западное и крайне-западное наречия) или в два наречия (восточное и западное). Поскольку говоры эвенов Верхоянского, Кобяйского, Эвено-Бытантайского и ряда других улусов РС(Я), выделяемые в отдельное западное или крайне-западное наречие, мало отличаются от говоров эвенов бассейна Индигирки, представляется обоснованным выделять в эвенском языке два наречия: восточное, объединяющее говоры эвенов Камчатки (быстринский и олюторский говоры), говоры эвенов Чукотки, говоры Охотского побережья (ольский, тенькинский, инской) и диалект эвенов Среднеколымского улуса РС(Я), и западное наречие, включающее все диалекты и говоры эвенов РС(Я) — оймяконский, момский, томпонский, аллаиховский, булунский, усть-янский, саккырыский говоры), в том числе и те говоры эвенов РС(Я) и Хабаровского края, которые занимают переходное положение между восточным и западным наречиями (верхнеколымский, аркинский, усть-майский диалекты). Особое место в классификации эвенских диалектов занимает арманский диалект, на котором в 40-е годы 20 в. говорило около 10 жителей поселков Ола и Армань и который к настоящему времени исчез. Детально диалектное чтенение и даже диалектный состав эвенского языка не изучены, несмотря на амбициозность тех специалистов, которые занимаются ими с 1940-х годов, особенно много проблем в настоящее время выявляется с инвентаризацией и описанием говоров и диалектов различных территориальных групп эвенов Якутии.
Между диалектами восточного наречия, распространенными у эвенов Камчатки, Чукотки, Магаданской области и части Хабаровского края с родной стороны, и диалектами западного наречия, включающими большинство диалектов эвенов Якутии с другой стороны, существуют значительные фонетические и лексические различия, препятствующие использованию этнического языка в роли средства общения представителей разных территориальных групп эвенов. Эти же обстоятельства стали серьезным препятствием на пути развития единого письменного языка эвенов. Вместе с тем межрегиональные контакты разных групп эвенов проявляются в минимальной степени, поскольку существующие транспортные схемы ориентированы на региональные центры, находящиеся на значительном удалении друг от друга, и даже контакты эвенов из граничащих друг с другом районов имеют спорадический характер.
Письменность для эвенов была создана в начале 40-х годов 19 века, когда тауйский священник, а позже охотский протоиерей Стефан (Попов) перевел на эвенский язык Евангелие от Матфея и составил первый букварь и словарь. В 1932-36 гг. официально для эвенского языка был принят алфавит на латинской графической основе (вариант Единого Северного Алфавита), однако в местных изданиях использовался алфавит на русской графической основе. В 1937 г. эвенский алфавит на латинской графике был заменен кириллическим алфавитом, однако латиница использовалась в местной печати до 1939 г. Графика и алфавит эвенского языка после введения кириллической графики неоднократно подвергались реформированию (1937, 1938, 1941, 1954, 1958 гг.), в ходе которого менялись способы обозначения отдельных форме на письме, в 1958 г. в эвенский алфавит были введены 3 дополнительные буквы «н с хвостом», о перечеркнутое и о перечеркнутое с точками (последняя буква применяется менее чем в 20 корневых морфемах). С 60-х годов 20 в. в Якутии используется собственный вариант эвенской графики (в нем вместо буквы «н с хвостом» используется знак-лигатура нг), в 70-е годы эвенский поэт и лингвист В.Д.Лебедев выступил с проектом новой графики, в котором предлагалось использовать для эвенского языка алфавит и графические правила якутского языка. Это предложение не получило официальной поддержки, хотя якутский алфавит используется некоторыми эвенами.для личных записей. Введение нового алфавита на якутской основе для эвенов нецелесообразно ввиду того, что данный алфавит будет совершенно непонятен эвенам из других регионов, которые незнакомы с якутским языком и якутской письменностью. Неумеренные амбиции сторонников введения якутского алфавита и якутской графики эвенов обуловлены стремлением легитимизировать последствия эвенско-якутской языковой интерференции в сфере эвенского письменного языка. для В настоящее время в Якутии, на Чукотке и на Камчатке в местных изданиях используются различные варианты эвенской графики, частично сохраняющие черты графических систем эвенского языка, использовавшихся в 50-е годы ХХ в., частично являющиеся результатом эвенско-якутской, эвенско-чукотской и эвенско-корякской графической интерференции; до конца 80-х годов ХХ в. пользование местными вариантами графики было обусловлено техническими причинами.
В основу письменного языка еще в 30-е годы ХХ в. был положен так называемый ольский говор эвенского языка (язык эвенов окрестностей г.Магадана, распространенный также по всему Охотскому побережью, в верхнем и срежднем течении р. Колымы, на Чукотке и в Среднеколымском районе (улусе) Якутии). На основе этого говора к середине 50-х годов сформировался стандартизированный письменный эвенский язык, имеющий признаки обработанного литературного языка (в письменном языке не используются диалектные слова и грамматические формы, даже если они имеются в опорном диалекте). Этот стандартизированный письменный язык в настоящее время является языком учебной литературы, языком местных средств массовой информации (газеты), переводной художественной литературы и обработанного для печати традиционного фольклора; образцы оригинальной художественной литературы представлены преимущественно диалектами. Письменный язык эвенов Якутии, сложившийся в 60-е-70-е годы под воздействием литературного творчества эвенских писателей (П. Ламутский, В.Д. Лебедев, В.С. Кейметинов, А.В. Кривошапкин и др.) ориентируется на местные эвенские диалекты и не имеет единых форм и норм. Письменный язык эвенов Камчатки сформировался в 80-е годы самостоятельно на основе местных говоров, для которых была адаптирована графика эвенского языка, использовавшаяся в 1940-1953 гг. Оба региональных варианта письменного языка на основе эвенских диалектов используются только в художественной литературе и местной периодике, в школьном преподавании эвенского языка они не применяются – учебники для начальной и средней школы составляются с использвоанием принятого эвенского письменного языка.
