МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ
«ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ИНСТИТУТ РАЗВИТИЯ ОБРАЗОВАНИЯ»

ИННОВАЦИОННЫЕ МОДЕЛИ ПОЛИКУЛЬТУРНОГО ОБРАЗОВАНИЯ
ДЛЯ СИСТЕМЫ ОБЩЕГО ОБРАЗОВАНИЯ

 
Юкагиры « ИННОВАЦИОННЫЕ МОДЕЛИ ПОЛИКУЛЬТУРНОГО ОБРАЗОВАНИЯ ДЛЯ СИСТЕМЫ ОБЩЕГО ОБРАЗОВАНИЯ
'); require('./region-map.php'); require('./prizyv.php'); } ?>

Религия, верования,обычаи, традиции, обряды
Ремесла и промыслы
Традиционное жилище
Традиционная одежда
Национальная кухня. Рецепты
Фольклор
Язык и письменность

Юкагиры (самоназвание деткиль, одул, ваду, алаи) — восточно-сибирский народ. Относятся к древнейшему (аборигенному) населению северо-восточной Сибири.

Юкагиры делились на ряд племён, наиболее крупными из которых были ходынцы, анаулы, чуванцы. Последние ассимилировались и полностью перешли на русский язык.

Во главе рода юкагиров стоял старейшина — лигэйэ шоромох. Он был советником в вопросах охоты, военных действий, путей кочевок и решал проблемы межродовых отношений, касающиеся жизни рода. Фактически вопросами охоты ведали молодые и признанные охотники — хангиче, а военными действиями руководил тонбайа шоромох — сильный человек. Кроме них одним из руководителей рода был алма — шаман. Женщины и подростки, начавшие путь воина и охотника, обладали таким же правом голоса, как и другие члены рода. Хозяйственные вопросы решали пожилые женщины — матери, их авторитет в решении многих вопросов был непререкаем. В начале лета отдельные роды собирались на праздник «Сахадзибэ», где старейшины разных родов рассказывали новости соплеменникам, решали общие вопросы, молодежь веселилась и складывались будущие семьи и все племена радовались окончанию суровой зимы.

В древности (VII тыс. лет до н. э.) юкагиры жили на востоке от Енисея и на Саянах, где составляли единство с носителями уральских языков (финны, самодийцы) В XVII веке, к началу русской колонизации родоплеменные группы юкагиров (чуванцы, ходынцы, анаулы) занимали территории от реки Лены до устья реки Анадырь. Для них был характерен низкий уровень этнического самосознания. В XVII-XIX веках численность юкагиров сократилась вследствие эпидемий, междоусобиц; часть юкагиров была ассимилирована якутами, эвенами, русскими. В 1897 году насчитывалось 754 юкагира, в 1970 — около 600, затем численность начала расти. Общественные отношения юкагиров долгое время сохраняли пережитки матрилокального брака. Несмотря на христианизацию в XIX веке, большое влияние среди юкагиров имели родовые шаманы.

Религия, верования, обычаи, традиции, обряды

Традиционное мировоззрение юкагиров складывалось под влиянием окружающей среды и гармоничного отношения человека с природой. У юкагиров свой пантеон богов и духов. Духи имеются у всех предметов окружающего мира и могут выступать как покровителями, так и противниками людей.

Наиболее почитаем культ Солнца, которое призывают в свидетели во время спора. Кроме Солнца существовал культ промысловых животных ( Лося, Северного Оленя и других) — Огня, Воды и других духов. Считают, что тени умерших попадают в айбидзи, откуда помогают живым. Большую роль играли обычаи, связанные с огнём: запрещалось передавать посторонним огонь из очага, проходить между очагом и главой семьи и т. п. Традиционные верования — культы духов-хозяев, верховного небесного бога Хойл (слившийся с христианским культом), промысловых животных (особенно лося), медвежий культ, культ огня, духов предков.

 В мифологических сказках народа, Вселенная представлялась трехъярусной. Верхний мир, средний мир, подземный мир, все земли обитаемы, в каждом живут свои божества. После смерти души людей отправлялись в мир мертвых.

Верхний мир — это небесная земля, там живут добрые божества и те, кто в жизни творил только добро. У души, которая обитает в верхнем мире, есть возможность быстрее вернуться в средний мир, мир живых.

Средний мир — это мир человека и всего одушевленного, он называется земным миром. Подземный мир — это мир всего темного, в нем живут тени умерших людей, которые в жизни творили зло и совершали плохие поступки.

По представлению юкагиров, все, кто попадал в подземный мир, откупали свои грехи в царстве зла. Тени подземного мира жили в постоянном страхе, но у них был шанс, через некоторое время, вернуться на среднюю землю, продолжить жизнь и не повторять своих ошибок.

Река ассоциируется с дорогой, соединяющей землю с нижней землей. Движение вниз по реке — это направление к нижней земле, обычно персонаж мифа, отправляясь в этом направлении, встречается со злыми существами либо с труднопреодолимыми препятствиями. Движение вверх по реке — это путь к спасению, в этом направлении движутся люди, чтобы встретиться с добрыми духами.

Душа умершего человека возвращалась на среднюю землю, переселялась в тело новорожденного ребенка и снова продолжала жить в какой-либо семье или в той от которой ушла в другой мир.

Родственники умершего или умершей, когда рождался ребенок, по каким-либо приметам узнавали душу того человека и очень радовались. Это вселяло надежду преодоления страха перед смертью и успокоения души человека, отсюда зарождался миф.

У юкагиров существовало шаманство в форме родового шаманизма. Умершие шаманы сами становились объектом культа. Их тела расчленяли и части его хранили в роду, как священные реликвии. Им приносили дары и считали их покровителями рода. Основные праздники — весенний (Шахадзибе), свадьбы, удачные охоты, военные походы и т. п. — сопровождались песнями, танцами, исполнением сказаний, шаманскими камланиями

Наверх

Ремесла и промыслы

Основные традиционные занятия:

• таежных юкагиров – охота (олень, заяц, лось, птица) и рыболовство (омуль, чир, нельма и др.). Охотились с помощью самострелов, петель, позже с кремневыми ружьями. Средствами передвижения служили ездовые нарты с собачьей упряжкой, широкие подбитые мехом лыжи, долбленные ( реже берестяные) челноки.

• тундровых юкагиров – охота ( дикий олень, песец, лиса) и оленеводство. Эта группа вела более подвижный образ жизни, кочуя за стадами диких оленей от лесотундры к морю. Меньшее значение имело рыболовство. Передвигались на оленях (в упряжке и верхом), собаках, лыжах, лодках-долбленках.

Наверх

Традиционное жилище

Древним жилищем юкагиров были полуземлянки-чандалы, остовы которых сохранялись к моменту прихода русских, местами — до настоящего времени. Позднее таёжные юкагиры жили в конических шалашах из тонких брёвен, крытых дёрном, или в чумах с корьевым или ровдужным покрытием. Чум отапливался центральным очагом, над ним устраивали одну или две поперечных жерди для подвешивания котлов, сушки одежды, вяления рыбы и мяса. Были известны также большие срубные юрты, подобные якутским, в тундровых районах — заимствованные у эвенов цилиндро-конические чумы. Хозяйственными постройками служили амбары и лабазы на столбах. Большинство современных юкагиров живёт в срубных домах в посёлках Андрюшкино и Колымское (Верхнеколымский район), Нелемное и Зырянка (Нижнеколымский район), Марково (Магаданская область) и др.

Наверх

Традиционная одежда

Традиционная одежда близка к эвенкийской и эвенской. Основная одежда — распашной кафтан длиной до колен с полами, завязывающимися тесёмками, и внутренней складкой на спине, летом — из ровдуги, зимой — из оленьих шкур. К спинке пришивали длинные «хвосты» из тюленьих шкур: у мужчин — раздвоенные сзади, у женщин — по бокам. Под кафтан надевали нагрудник, короткие штаны, летом — кожаные, зимой — меховые. Мужчины поверх кафтана носили пояс с ножом и кисетом. Зимой сверху носили длинный шарф из беличьих хвостов. Была распространена зимняя одежда из ровдуги, близкая по покрою к чукотским камлейке и кухлянке. Летняя обувь — из ровдуги, с ноговицами, завязывающимися ремешками у бедра и щиколотки, зимой — высокие торбасы из оленьих камусов, чулки из оленьего или заячьего меха. Женская одежда была более лёгкой, шилась из разноцветного меха молодых оленей. Праздничная одежда украшалась вышивкой оленьим волосом, бисером, суконными оторочками, дорогим мехом, аппликацией. Были распространены серебряные, медные и железные украшения — кольца, бляшки и др.; характерно украшение женских нагрудников — «грудное солнце» — большая серебряная бляха.

Наверх

Национальная кухня. Рецепты

Основная пища — мясо и рыба — варёные, вяленые, мороженые. Мясо заготавливали впрок — сушили и затем коптили и растирали в порошок. Рыбу хранили в виде юколы, истолчённой в порошок-порсу, зимой её варили с оленьей кровью или сосновой заболонью (анил кэрилэ); варёную рыбу толкли с ягодами и жиром (кульибаха). Рыбьи потроха и икру жарили, из икры пекли лепёшки. Летом ели ферментированную рыбу, заворачивая её на сутки в листья тальника. Употребляли также дикий лук, корни сараны, ягоды, в отличие от якутов и эвенов — грибы. В качестве возбуждающего средства употребляли мухомор, курили табак, листья тимьяна, заваривали чай и берёзовые наросты

Наверх

Фольклор

СВАТОВСТВО (юкагирская сказка )

Давно ли, недавно ли, жил-был один парень. Это был хороший пастух и удачливый на добычу охотник. Пришло время заводить семью. Запряг парень лучших оленей, да привязал сзади к нарте пару белых «пряговых» — для будущей невесты. Родители наставляли: «Не бери в жены красивую да ленивую, бери работящую, пусть и лицом не вышедшую».

Мать положила в нарты сына расшитые бисером торбаса и рукавицы, отец торжественно вручил сыну кисет с давно припрятанной крепкой махоркой.

Едва забрезжило, еще звезды прощались с ночью, украдкой перешептывались между собой, а парень уже был в пути. В тридцати днях езды прямо на север, сказывали, живет невиданной красоты девушка-чукчанка, родители богатые — оленей и за три дня не пересчитать. Сказывали еще, что девушка она надменная, согласится выйти замуж только за того, кто поразит ее красотой, силой и умением.

Замерзал ночами парень, ел мерзлое мясо и костный жир, но не заезжал в попутные по дороге яранги, далеко объезжал их. И в этих ярангах, по слухам, жили девушки на выданье.

В пути добыл парень лису, песца и соболя, убивать их не стал, замотал по отдельности в оленьи шкуры — будет чем удивить девушку.

Полдня пути осталось до стойбища, а уже ехал парень через оленьи стада, так много было оленей у богатого чукчи. Подъехал парень к самой большой яранге. Никто не выходит его встречать, а собаки, аж, захлебываются от лая. Вышла, наконец, девушка с немытым лицом, в облезлой мужской кукашке, помогла парню распрячь оленей, грустно посмотрела на него и шепнула: «Уезжай обратно, не найдешь здесь счастья».

— Муо! — удивился парень. — Откуда ты знаешь мой язык? Я тридцать дней и ночей был в пути и нигде не встретил ни одного юкагира. Как ты здесь оказалась?

— Чукчи напали на нас, родных моих перебили, а меня привезли насильно в рабство, — вытерла слезы девушка и начала отряхивать снег со спины парня.

Встретили хозяева гостя неприветливо. Как распространился по тайге слух о красе девушки, каждый месяц приезжали и приезжали женихи. И никому не удалось выполнить условия невесты, а ценой отказа были смерть или рабство. Оленей у чукчей было много, толковых молодых работников не хватало. Никто не хочет умирать в молодые годы, вот и отправлялись незадачливые женихи караулить многочисленные стада старого чукчи. Некому заступиться за жениха на чужбине.

Занес в ярангу закутанных в шкуру зверьков парень, положил рядком. Поздоровался, протянул кисет хозяину, торбаса хозяйке. Ищет глазами молодую хозяйку — рукавицы подарить. Только нет ее, да едва слышно, как кто-то всхлипывает тихонько.

Тут зашел брат невесты, подошел к зверькам и быстро отвернул им головы.

— С живого зверька проку не будет, все равно убегут в лес, — молвил хозяин, — и оленей твоих тоже убили. Сейчас занесут свежую кровь твоего «прягового», будем знакомиться и посмотрим, на что ты годен.

Рассердился парень, выскочил на улицу. Ждали его у дверей батраки, навалились гурьбой, связали. Говорит ему безносый батрак.

— Сын у хозяина невиданной силы. Дрался я с ним, поборол он меня, да и к моему великому позору откусил и съел мой нос. Был тут до тебя якутский боотур. Так хозяева сперва закололи лошадь, а парню хозяйский сын в драке сломал хребет. Уходи домой, пока не поздно, узнаешь девушку — не сносить тебе головы!

Дверь яранги медленно открылась и вышла дочь хозяина. Ох, и красива же была она! Кожа белая, нежная, глаза черные, щеки алые, губы как цветок летний! Только слезы на ресницах замерзают, и смотрит она грустно-грустно. Как увидел парень глаза девушки, потерял голову. «Ох, не прожить и дня без нее, выполню все — что ни пожелает!» — молнией сверкнула мысль. Подошла она к связанному парню, говорит:

— Есть у меня одно-единственное желание. Выполнишь его — буду женой тебе верной, откажешься — будешь драться с моим братом. Тогда уж или в стадо, или смерть. А желание мое такое. Хочу я, чтобы лето было вечное, птицы чтобы никуда не улетали, хочу, чтобы тепло и светло было.

Налились руки силой, разорвал веревки парень, схватил топор с нарт, побежал в лес. Начал рубить деревья, только щепки летят. День рубит, два рубил — не отдохнет, не передохнет. Нарубил огромную кучу бревен, натаскал, поджег ее. Костер большой разгорелся, вокруг жарко стало, искры летят. Снег на стойбище растаял, люди кукашки сняли, даже трава зеленая начала расти. Тьма отступила. Девушка перестала плакать, свадебные наряды приказала шить. Уснул богатырским сном парень, да не дала выспаться девушка-рабыня.

— Просыпайся, дрова заканчиваются! Скоро опять холодно и темно будет, не сдобровать тогда тебе.

Протер глаза парень. Да, действительно, мало дров осталось. Опять ушел он в лес. Пришлось идти ему долго: ближний лес весь вырублен.

Так и рубил парень деревья, таскал дрова год, два года, десять лет. Состарился парень, да не уходит из памяти взгляд девушки-чукчанки, все рубит и таскает дрова. Костер с каждым годом все меньше дает тепла и света.

Постарела и умерла чукчанка, так и не дождавшись вечного лета, а старик все вез и вез дрова к ее могиле. Потом умер и старик, присевший отдохнуть у большого дерева.

Переселилась душа парня в дятла, каждый день слышно в лесу, как рубит он лес. А душа девушки живет в жаворонке. Взметнется она ввысь навстречу солнцу и поет, поет, оглашая окрестности радостным пением.

Много деревьев срубил парень, борясь за свою любовь. Не растут теперь там деревья, холод и тьма властвуют там зимой. Тундрой назвали эти безлесные земли люди.

 

Песня красивой девушки*

(Старинная юкагирская песня)

Защемило сердце,

Заболела печень.

К такой красивой девушке

Не приходит парень,

Свидания не назначает.

Песню мою никто не услышит.

Кто передаст ее молодым?

Вот умру я — песня моя

Потечет как река Ясачная.

Никто не сможет помочь.

Никого вокруг, сердцу невмочь.

Прощайте, ребята, ровесники мои!

Вы не увидели красу мою,

Не подружились со мной.

Прощайте!

*Давным-давно Н.Дъячков услышал эту песню от отца, а тот пел песню своей сестры. Она была первой красавицей, певуньей, но очень болела и рано ушла из жизни.

Песню юкагира Николая Николаевича Дьячкова (1912—1994 г.г.) записала автор.
с.Нелемное, Верхнеколымский улус.
Март 1992 г.


Зеленое лето*

(Пугэля йахтал)

Наше славное зеленое лето,

Опять мы расстаемся с тобой.

А ты уходишь, нас благословляя:

Чтобы было все благополучно,

Чтобы нам было всегда хорошо.

Ты благослови нас, чтобы

На следующий твой приход

Мы встретили тебя живые.

Перед уходом твоим, о лето,

Мы песню споем, провожая.

Сам хозяин тайги ее слушая,

Попрощается с тобой тоже.

*Раньше эту песню юкагиры пели летом. Они одевали лучшую одежду и дружно напевая ее, ходили по улице.

Спел юкагир Николай Михайлович Лихачев (1925 г.р.), записала автор.
с.Нелемное, Верхнеколымский улус.
Июнь 1993 г.


Зинаида Андреевна Дмитриева, исследователь юкагирского фольклора

Наверх

Язык и письменность

 

Наверх