Религия, верования,обычаи, традиции, обряды
Ремесла и промыслы
Традиционное жилище
Традиционная одежда
Национальная кухня. Рецепты
Фольклор
Язык и письменность

Самоназвание ненэць – «человек», ненэй ненэць` – “настоящий человек” было введено в официальное употребление в 1930 г. Первоначально ненцев называли самоедами или самоедами–юраками. Упоминание об этом имеется в древнейшей русской летописи «Повесть временных лет», относящейся к началу XII в. Происхождение термина «самоед» трактуется по-разному. Наиболее вероятным представляется его возникновение от saam–jedna – «земля саамов». Различают самоназвания хасава – у западных ненцев Ямала, ненэй ненэць – у восточных ненцев Ямала и Гыды, ненец – у разных групп.

По хозяйственно–культурному типу жизни ненцы делятся на три группы. Первую и основную (90%) составляют тундровые ненцы, главное занятие которых оленеводство продуктивного направления. Они освоили самые северные районы. Вторая группа – лесные ненцы – населяют таежные части Обско–Енисейского водораздела, в основном по рр. Пур, Таз и Аган, занимаются в основном транспортным оленеводством, охотой, рыболовством. Они – связующее звено между самодийскими племенами Саянского нагорья и тундровыми ненцами, говорят на особом диалекте ненецкого языка. Третья группа – колвинцы – образовалась на Европейском Севере в районе р. Колвы в XIX в. в результате браков мужчин-ненцев и женщин-коми. Говорит на ижемском диалекте языка коми.

Для ненцев характерен отцовский (патриархальный) род (еркар). Мужчины составляли военную единицу. При коллективных способах охоты и скотоводства большую роль играло стойбище (нэсы) – объединение семей, в котором мужчины принадлежали к одному роду, а женщины – к разным. В условиях родовой экзогамии молодой человек должен был искать будущую жену в другом роде. Обычно вопрос о женитьбе сына решал отец. Наметив невесту, засылали сватов, договаривались о размерах выкупа и приданого. Свадебный обряд включал имитацию похищения (умыкания) невесты.

Религия, верования, обычаи, традиции, обряды

Религиозные верования основывались на анимистических представлениях, согласно которым верховное небесное божество — демиург Нум — управлял миром при помощи других божеств и духов, а его жена Я` -небя — «Мать земля» — старухаvпокровительница, рождающая и хранящая все живое, оберегала дом, семью и очаг. Антагонистом Нума выступает Нга — воплощенное мировое зло, дух подземного мира, божество, посылающее болезни и смерть. Каждое озеро, промысловое урочище имело своих духов-хозяев. Им приносили в жертву оленей, делали подношения (кусочки сукна, монеты, табак и т.п.), чтобы духи даровали здоровье, удачу в оленеводстве и промысле. На священных местах, которыми могли быть камни, утесы, рощи, ставили идолов в виде антропоморфных фигур. Священным деревом считали лиственницу. 
По народным представлениям жизненная сущность человека (душа) проявлялась в виде крови, дыхания, тени, образа. Смерть — потеря одной из этих субстанций или же следствие вселения в тело человека вредоносных духов (нгылека). 
Шаманство тесно связано с древними религиозными представлениями ненцев. Обычно звание шамана передавалось мужчине или женщине по наследству. 
Ненцы ежегодно отмечают праздник оленевода. Торжество сопровождается состязаниями в ловкости, в езде на нартах, вкушением ритуальной еды.
Религиозная система ненцев состояла из пантеона различных духов. Одним из наиболее важных был дух неба Нум. Ежегодно весной и осенью ему приносили в жертву белого оленя.
Жертвоприношение проводилось на открытом и возвышенном месте. Оленя душили и в последний момент перед издыханием закалывали ножом в сердце. Мясо жертвенного оленя съедали сырым, а голову надевали на шест мордой на восток, и все несколько раз кланялись в этом же направлении.
Посвящали Нуму и живых оленей. Это был тоже олень белой масти, никогда прежде не ходивший в упряжке. На его боку вырезали тамгу Нума — три полуокружности, с отходящими из центра вниз тремя полосками. После этого посвященного оленя нигде не использовали и даже избегали прикасаться к нему, хотя он и оставался в стаде.
По поверьям, от Нума зависели погода и природные явления — снег, дождь, молния.
Более прочно сохранились культы духов-хозяев: я ерв — хозяин земли, ид ерв — хозяин воды, яха ерв — хозяин реки, то ерв — хозяин озера, пэдара ерв — хозяин леса и др. От них зависела удача в охоте, рыбалке, оленеводстве. Их расположения ненцы тоже добивались жертвоприношениями.
Как воспоминание о далеком прошлом на Ямале сохранились предания о человеческих жертвоприношениях хозяину воды. Перед началом рыбной ловли старший в группе обращался к духу с просьбой дать хороший промысел и обещал в уплату человеческую жизнь. Если во время лова в воду падал кто-либо, его не спасали, считая жертвой духу. Перед пересечением Оби, во время перекочёвок, хозяину реки приносили в жертву оленя, а его рога вешали на лиственницу, считавшуюся священным деревом. Во время промысла в море, если поднимались волны, в воду бросали ружьё, стараясь умилостивить хозяина моря.
Большим почтением пользовались духи Я ерв — хозяин земли и Я ерв не — хозяйка земли. Это добрые духи, они давали ягель, травы, кустарники. Под землей, считалось, жил дух Нга: дух болезней и смерти. Чтобы избежать несчастий, для Нга приносили в жертву собаку или оленя. Жертвенное животное душили, поставив головой на запад. Обряд совершался на закате солнца. Во время болезни человека для Нга делали жертвоприношения, чтобы он «отпустил» больного. Голову забитого оленя надевали на шест и поворачивали мордой на запад. Под землёй обитали мелкие злые духи нгылеко — источники болезней человека. Их отпугивали звоном колокольчиков и металлических подвесок на одежде.
В качестве священного или «светлого» дерева ненцы почитали лиственницу. Дерево увешивали подношениями — лоскутами ткани, шкурами зверей, рогами жертвенных оленей. До недавнего времени священная лиственница была около посёлка Сюней-сале на юго-востоке Ямала. В более северных районах округа, где она не растёт, используют сухую лиственницу, привезённую с южных кочевий. Её устанавливают на священных местах, а рядом располагают деревянных идолов — сядэй, кладут рога жертвенных оленей.
Кроме сядэев существовала категория домашних (семейных) духов-покровителей хэхэ. Это были деревянные фигурки или небольшие камни, которые хранились в специальном сундучке, перевозимом во время кочевий на отдельной священной нарте. Во время стоянок сундучок хранился в чуме, на почётном месте — у стены, противоположной входу. За помощь во всех земных делах домашним покровителям шили в подарок новую одежду, кормили оленьей кровью.
Домашние духи передавались в наследство по мужской линии, за исключением мяд пухуця «старухи чума» — покровительницы женщин, деторождения и материнства, которая ассоциировалась с матерью-землей. Изображение «старухи чума» состояло из комплекта миниатюрной одежды. Во время родов женщина держала «старуху чума» в руках, чтобы роды прошли легко.
Для ненцев характерно изготовление посмертного изображения нгытарма умершего главы семьи, в котором обитала после смерти его душа. Изображение держали в чуме, кормили, одевали, заботились, как о человеке. Нгытарма делали через 7-10 лет после смерти главы семьи и хранили в течение нескольких поколений. Его изготавливали из куска дерева либо без основы — только комплект меховой одежды. Этот обычай на Ямале существует и сегодня

Наверх

Ремесла и промыслы

Большинство ненцев вело кочевой образ жизни. Традиционные занятия — охота на пушного зверя, дикого оленя, боровую и водоплавающую дичь, рыболовство. С середины XVIII века ведущей отраслью хозяйства стало домашнее оленеводство.
Национальные особенности этой отрасли: круглогодовой выпас животных под надзором пастухов и оленегонных собак, санный способ езды на оленях. Передвигались на лёгких деревянных нартах. Для перевоза грузов использовали грузовые нарты. Главный объект художественного творчества ненцев — одежда. 
Отделочный материал для создания меховой мозаики — олений мех — камус, неблюй (шкурка осеннего телёнка), ровдуга, теменная часть, мех летнего забоя после линьки, пыжик (шкурка новорожденного телёнка) и др. В качестве выразительных средств используются натуральные свойства меха: различные цветовые оттенки, фактура, плотность, длина и жёсткость ворса.
Широко используется геометрический орнамент. Мотивы берутся из окружающей среды и геометризируются: «заячьи уши», «оленьи рога», «сломанные оленьи рога», «рога лося», «телячьи рожки», «головёшки» и т.д. 
Меховые сумки с мозаикой — особая область женского рукоделия. Различают два типа сумок для принадлежностей женского рукоделья. Мастерят также кисеты для табака. 
Ненцы изготавливают художественные изделия из бересты, дерева, кости и металла. К кругу необходимых предметов в быту ненцев относятся табакерки, пороховницы, рукоятки ножей, трубки для курения, огниво, пуговицы, пряжки для ремней, колотушки для выбивания снега, очки для защиты от солнца, детали для оленьей упряжи. Техника нанесения узора на поверхность предметов — инкрустация металлом по дереву и кости. 
Ненцы славятся искусством деревянной монументальной скульптуры. Она представляет собой культовые антропоморфные фигуры высотой в 2,5 метра, устанавливаемые на открытых пространствах тундры. Характерные стилистические черты скульптур: обобщённость, схематизм и условность художественного языка, связь с блоком дерева. 
Малая пластика — особая область ненецкого искусства, развившаяся на основе сакральной пластики и имеющая исключительно светский характер.
Основной материал — дерево (осина, кедр, берёза). Темами и мотивами скульптур являются звери, птицы, олени. Жанровые сцены: рабочие нефтепромысла, женщина занимается хозяйством, охотник идёт с добычей, собачья нарта. Основные стилистические черты: лаконизм, внимание к фактуре, обобщённость  

 Наверх

Традиционное жилище

По преданиям многих северных народов, чум и человек появились почти одновременно. И это недалеко от истины. Археологи утверждают: лёгкие конические шалаши были знакомы еще древнейшим охотникам Сибири. Такое жилище, рассчитанное на несколько человек, можно легко построить практически в любом месте из перекрещённых жердей, покрытых ветками, корой или специально припасёнными шкурами.
Традиционным жилищем ненцев является чум. На языке ненцев чум называется – «мя». Он имеет коническую форму, которая хорошо приспособлена к открытым пространствам тундры: она придает устойчивость при метелях и сильных ветрах. Крутая поверхность чума является наиболее приемлемой, так как с поверхности чума снег скатывается легко, не задерживаясь. 
Главный элемент чума – шест. Его готовят долго и тщательно, поэтому он служит тундровикам не одно десятилетие. Чум состоит из 40-45 (иногда из 50) шестов в зависимости от размеров чума. Два шеста, являются основными (макода’ ну) они на некотором расстоянии от верхнего конца, имеют по одному сквозному отверстию, сквозь которое продевается веревка, и завязывается, образуя кольцо, соединяющее оба шеста вместе. При установке основные шесты перекрещивают несколько ниже верёвочного кольца, в которое затем продевают другие шесты чума.
Для покрытия чума ненцы используют покрышки (нюки), которые сшиваются из крупных шкур взрослого оленя нитками из сухожилий оленя. В зимний период необходимо четыре покрышки: две нижние (мюйко) покрывают остов чума мехом внутрь и две верхние (ея) покрывают мехом наружу. Для пошива используют около 60 шкур. Служат покрышки обычно много лет, заменяют их по мере необходимости.
Место для стоянки и установки чума выбирают мужчины. Прежде всего, выбирается место с учетом времени года. Зимой чум ставят по возможности в укрытых от ветра местах, летом, наоборот, в открытых.
Устанавливают чум женщины по строго установленному порядку. Определялся центр жилища, где сооружали очаг. Вокруг него укладывали доски пола. Потом на место постелей расстилают циновки из трав и прутьев. Затем устанавливаются шесты. Перпендикулярно центральному внутреннему шесту (сымзы) располагались две горизонтальные жерди, на которых укладывали железный стержень с крючком для котла. Затем натягивали покрышки – ноки. Таким образом, чум ставится за 30 – 40 минут. 
Для того чтобы надеть покрышки на чум используют специальный шест (есенабць). К основанию чума подгребают снег, а летом – землю, чтобы в чум снизу не проникал ветер. Края покрышек должны заходить один за другой. Край одной из внешних покрышек образует вход в чум. Женщины и дети входят в чум, взявшись одной рукой за края обоих покрытий и повернувшись через левое или правое плечо. Мужчины открывают вход взмахом покрытия через спину. 
В летний период ненцы на покрытие чума использовали старые оленьи шкуры или берестяные покрышки. Современные ненцы летом проживают в чумах покрытых брезентом или другими прочными фабричными тканями.
В чуме большое значение имел очаг, и доброе пожелание звучало так: «Пусть не гаснет огонь в вашем чуме». Это пожелание было символическим, оно означало «пусть не закончится ваш род». Сейчас вместо очага используют переносные железные печки-«буржуйки», а для освещения используют керосиновые светильники.
Кроме очага, ещё очень значимыми элементами являются дверной вход и сымзы (центральный внутренний шест). Вход разделял две сферы: жилое и нежилое, дикое и домашнее. С этим был связан ряд поверий. Так, детям нельзя сидеть или стоять при входе: говорили, духи тебя застрелят. Умершего никогда не выносили через вход, чтобы его вынести поднимали покрытия, а в свадебном обряде вход служил преградой для жениха и его родственников: они должны были просунуть лоскут сукна через вход в чум невесты. Все эти поверья объяснялись тем, что против входа находилось место, где обитали духи.
Сымзы — часть приспособления для подвешивания котла над котлом. Место между сымзы и очагом огораживало священное место в чуме. Пространство между сымзы и очагом не разрешалось переступать женщина. Во время камлания около сымзы сидел шаман, вокруг шеста обносился его бубен. 
Место противоположное от входа в чум называется «синя». Там находится мужская половина, где хранятся мужская обувь, инструменты, боеприпасы. В центре чума место для очага (ту мю). Справа и слева от него располагается постель (ваав), это одеяла (тон’) и подушки, уложенные на шкуры вдоль стены чума. В комплект каждого чума входит полог (есер), сшитый из легкой ткани, он служит на время сна.Женская половина (сея) расположена ближе к выходу из чума. Там женщины хранят свои принадлежности: инструменты для выделки шкур, обувь и одежду. Женщины могут находиться с любой стороны от огня, но по традиции не должны перешагивать через мужскую одежду, оружие, орудия промысла. По представлению ненцев это может принести зло мужчине и его вещам. Наверх

Традиционная одежда

В комплект традиционной мужской одежды входит малицас капюшоном (глухая просторная рубаха из оленьих шкур мехом внутрь), штаны, сапоги-пимы из камуса мехом наружу и чулки мехом внутрь. Для предохранения мездры, поверх малицы надевают сорочку из ситца и подпоясываются сыромятным ремнем, украшенным медными ажурными бляхами или пуговицами. К ремню на цепочках прикрепляют нож в ножнах, точильный камень, а сзади в качестве амулета – зуб медведя. В холодную погоду поверх малицы надевают совик – одежду с капюшоном, по покрою сходную с малицей, но сшитую мехом наружу.

Женская одежда в отличие от мужской – распашная. В старину ее делали из шкурок лесных зверей с опушкой по подолу из собачьего меха. Позднее – стали шить из оленьих шкур, с воротником из меха песца или рыжей лисицы. Полы одежды не запахивают, а завязывают ремешками из замши или тесемками, и украшают орнаментированными вставками белого и темного меха. К сумочке для швейных принадлежностей, скроенной из шкурок со лбов оленей и богато украшенной орнаментом, прикрепляют игольник и маленький мешочек для наперстка. Тканые из цветных шерстяных нитей пояса дополняли круглые пряжки диаметром до 20 сантиметров. Женские шапки имеют местные различия. Наиболее распространены капоры из оленьего меха с опушкой из песцовых хвостов, к которой сзади на цепочках подвешивают медные ажурные бляхи. Женская обувь отличается от мужской кроем. Для маленьких детей из мягких  оленьих шкурок шили одежду наподобие комбинезона.

 

Наверх

Национальная кухня. Рецепты

Местные жители получают мясо и жиры для питания благодаря оленеводству. Оленина — довольно вкусное, нежное мясо, с некоторым привкусом дичи. Это мясо подвергают часто посолу — простейшему способу консервирования для его хранения на продолжительные сроки. Солонина применяется в любом виде: сыром, копченом, вяленом. В рационе ненцев есть и экзотические блюда, например копальхем.

Необходимость выжить в суровых условиях Крайнего Севера приучила его жителей питаться сырым мясом с кровью. Это не только лакомство, но и потребность организма в витаминах, особенно С и В2, а их в оленине достаточное количество. Поэтому ненцы никогда не страдают от цинги.

Кроме оленины, здесь используются говядина и свинина, мясо морского зверя, а также широко используется рыба, которую вылавливают из внутренних водоемов: силь, щука, нельма. Ее, в основном, подвергают варке или тушению.

Жители оленьих стойбищ очень любят мясо оленя, жаренное на закрытом огне — что-то наподобие шашлыка, но не замаринованного. Излюбленными блюдами у ненцев являются строганина из сигов, оленины, печени, суп с мукой, блины с кровью, мясо тушеное с макаронными изделиями.

На гарнир предпочитают макаронные изделия; рис, овощи потребляются крайне редко.

Любимым напитком населения Севера является чай, а также компоты и морсы из брусники, морошки, черники, кисель из крахмала и ягодного сока.

Хлеб предпочитают больше ржаной.

Строганина из сига

Сиг свежемороженый 150, перец черный молотый, соль.

Мороженую рыбу очищают от чешуи, снимают кожицу, строгают соломкой. Едят с солью и черным молотым перцем.

 Строганина из оленины

Мороженую оленину строгают соломкой и подают с солью и черным молотым перцем.

Суп с мукой

Мясо оленины 80, мука ржаная 20, лук репчатый 20, перец черный молотый, соль.

Мясо с косточкой (шейная часть или грудинка) рубят кусочками по 40–50 г, кладут в кастрюлю с холодной водой, доводят до кипения, снимают пену, варят до готовности и заправляют ржаной мукой, предварительно разведенной холодной водой (жидкое тесто). Хорошо размешивают, доводят до кипения, добавляют соль, черный молотый перец. Подают мясо обязательно с косточкой. Отдельно подают мелко нарубленный репчатый лук.

Бульон из дичи

Куропатка 1/2 часть, лук репчатый 30, перец черный молотый, соль.

Обработанную дичь рубят на две части, промывают 2–3 раза, кладут в кастрюлю с холодной водой и варят до готовности мяса. Отдельно подают мелко нарезанный репчатый лук.

Рыба по-северному

Рыба (язь, сиг) 120, молоко 15, яичный порошок 10, соль.

Порционные куски рыбы (непластованные, нарезанные кругляшами) или целую посыпают солью, кладут в сотейник, заливают яично-молочной смесью и тушат. Смесь готовят из сухого молока и яичного порошка.

 Оленина в собственном сок

Оленина 170, жир 10, специи, соль.

Из вырезки нарезают куски по 1 штуке на порцию, посыпают солью, перцем и обжаривают с обеих сторон. При подаче поливают мясным соком, образовавшимся при жареньи.

 Блины с кровью

Кровь оленья свежая 60, вода 60, мука пшеничная 75, маргарин 5, соль.

Свежую оленью кровь разводят водой (1:1), добавляют соль, муку и замешивают тесто как для блинов. Жарят и подают со сливочным маслом.

Ягоды с сахаром

Морошка, клюква, брусника, черника, голубика 100, сахар 15.

Ягоды перебирают, промывают, посыпают сахаром и подают на блюдечке или в салатнике.

Наверх

Фольклор

Для ненецкого фольклора характерна персонификация (олицетворение, от лат. persona – лицо, личность, facere – делать) изложения, когда наряду с героями действующим лицом является и сам сказ (мынеко). Этот прием широко распространен в сказках, где одушевленное существо именуется лаханако – словечко.

Среди ненецких сказок (лаханако, вадако) есть сказки о животных, волшебные, легендарные и бытовые. Часто их персонажами выступают божества, духи – хозяева местностей. Они же являются главными действующими лицами и в других жанрах фольклора – преданиях, молитвах–заговорах, шаманских песнях.

Два брата

У развилки реки чум стоял. Жила в том чуме женщина с двумя маленькими сыновьями. Однажды ушла женщина пропитание добывать и не вернулась. Что с ней сталось, неведомо. Может, медведь задрал, может, утонула в реке. Только остались ее маленькие сыновья одни в чуме.
Сперва все плакали, мать звали. Потом привыкли. Собирали грибы и ягоды, рыбу в речке ловили. Так и жили, росли понемногу.
Сколько лет, сколько зим прошло, не знают- считать они не умели.
Вот как-то раз сказал один брат другому:
— Почему одни живем? Помнится, мать говорила, есть еще люди. Давай людей искать! Второй брат спросил:
— А как искать будем?
— Да так: ты иди по берегу левой реки вверх по течению, и имя тебе будет Река слева — Дяха сэтано. Я пойду вдоль правой реки вверх по течению, и имя себе возьму Река справа — Дяха махано. Найдем людей, посмотрим, как живут, и назад вернемся. В нашем чуме встретимся.
Сговорились так и пошли.
Целый день шел Дяха махано. К вечеру шалаш сделал из веток, лег спать. Лежит, думает:
Дяха сэтано себе тоже шалаш сделал. Хороший у него шалаш! Если дождь пойдет, не вымокнет мой брат!
Встал утром, дальше идет. Много дней идет. Привела его река к озеру, к тому месту, откуда оно свое начало берет. Большое это озеро, берега у него низкие, болотистые, вправо и влево уходят.
Остановился Дяха махано, думает:
Как моему брату, Дяха сэтано, через такое озеро перебраться? Он ведь тоже на таком низком берегу стоит, как я, не знает, что делать.
Тут увидел Дяха махано корявое бревно, что комлем к берегу пристало, вершиной на воде колыхается. Сел он на бревно, оттолкнулся от берега. Руками загребает, плывет.
А есть ли такое бревно у Дяхи сэтано? — думает Дяха махано.- Есть! Если я нашел, так и он плывет!
Переправился через озеро. Только хотел — пристать, вдруг выскочил какой-то зверь, с берега в воду прыгнул. Перепугался Дяха махано, чуть с бревна не свалился. Потом догадался: выдра это, простая выдра! Засмеялся:
— Глупый у меня брат, Дяха сэтано! Что ему выдра может сделать!
Смотрит Дяха махано: от озера тропка идет. Точно такая, какую они с братом от своего чума к реке протоптали.
Не люди ли здесь живут? — думает. Прошел немного — и правда, человека встретил. Девочка это была. Она морошку собирала. Увидела девочка Дяху махано, ягодой угостила.
— Брат мой, Дяха сэтано, тоже морошку любит,- сказал Дяха махано и целую горсть морошки в рот отправил.
Удивилась девочка.
— Где же твой брат? — спросила.- Мне и ему морошки не жалко.
— А он по другой реке отправился людей искать.
— Так ты людей ищешь? — сказала девочка .- Пойдем в наше стойбище, в стойбище племени тау.
Дяха махано задумался: Пошел ли мой брат, Дяха сэтано, за девочкой? Верно, пошел. Мы же для
того и чум бросили, чтобы людей найти. Пойду и я!
Вот и стойбище. Много чумов стоит. Между чумами ходят мужчины, женщины. Дети бегают.
— Ой-ой-ой! Сколько людей на свете, оказывается!-сказал Дяха махано.-Да еще и не столько, а вдвое больше. Не иначе как мой брат, Дяха сэтано, в такое же стойбище пришел. Тоже много людей увидел!
Повела девочка Дяху махано в свой чум, к отцу своему, к матери. Стал он у них жить. Да не без дела же люди живут. Отец девочки сказал ему:
— Будешь оленей пасти!
— Как это-оленей пасти?-Дяха махано спрашивает.- Олени сами где хотят бегают. Вот хоть и у моего брата, Дяхи сэтано, спроси. Мы с ним не раз в лесу оленей видели.
Оказалось, оленей пасти можно. Ездить на них можно! Дяхе махаво понравились домашние олени. Стал он их пасти. Говорят, хорошо пас. Много чему научился Дяха махано у людей. И считать научился. Сосчитал,
что прожил в стойбище племени тау семь лет.
Вот как много! — думает.- Интересно, сколько лет мой брат, Дяха сэтано, в том стойбище прожил? Больше или меньше? Выходит, столько же! Мы-то с ним в один день из нашего чума в путь отправились .
Семь лет — долгое время. Вырос Дяха .махано, мужчиной сделался. И та девочка, что его морошкой угостила, тоже выросла, девушкой стала. Он и женился на ней. Отец девушки дал им ездовых оленей и верховых оленей подарил.
Обрадовался Дяха махано, подумал:
Мое стадо да стадо брата, Дяхи сэтано, вместе пастись будут. Ничего, однако, не маленькое стадо выйдет!
Подумал так и жене сказал:
— В путь собирайся, ехать пора. Мой брат, Дяха сэтано, уже в наш чум со своей женой, со своими оленями возвращается. Как бы нам не опоздать!
Поехали. Зимой дело было. Олени быстро бегут, не то что пешему ногами землю мерить! И озеро замерзло. По льду Дяха махано оленье стадо легко перегнал. Вот и чум впереди завиднелся, что в развилке рек стоит.
Погоняет оленей Дяха махано, к родному месту спешит. Видит: по берегу второй реки тоже аргиш движется. На передней нарте человек сидит, оленей погоняет. На второй нарте женщина сидит — видно, жена.
— Гляди, — Дяха махано своей жене говорит, — мой брат, Дяха сэтано,едет! Не опоздали мы!
Сошлись аргиши. Соскочил Дяха махано с нарты, и тот, второй, соскочил.  Смотрят друг на друга. Дяха махано не брата своего, Дяху сэтано, видит, а совсем чужого человека. Рассердился он.
— Что тут делаешь? — спрашивает.- Зачем сюда приехал?
— К своему чуму приехал,- тот отвечает.- Встречи со своим братом ищу.
— Если братом моим назваться хочешь,- говорит Дяха махано,- расскажи, как жил, что с тобой было. Тогда увижу, твой это чум или не твой, мой ты брат или не мой!
Стал тот человек рассказывать:
— Шел я вверх по левой реке, как мое имя велело. Сколько дней шел, не знаю, считать тогда не умел…
Мой брат! — кивает Дяха махано.- И я так шел!
— Потом вышел на высокий берег озера. Там журавля испугался, что взлетел из камышей вверх…
Не мой брат,- огорчается Дяха махано.- На озере берег низкий был, и не журавля он должен был испугаться, а выдры!
— Через озеро я на коряге переплыл… Все так и есть! — радуется Дяха махано.
— Переплыл, девочку встретил. Она голубику собирала и меня угостила.
— Забыл ты! — закричал Дяха махано.- Не голубика то была, а морошка.
— А тебя что, морошкой угощала? — спросил приезжий.- Значит, ты не Дяха махано, не мой брат.
— Я-то Дяха махано, твой брат! Это ты не мой брат, не Дяха сэтано! Ну, давай дальше рассказывай.
— Оказалась эта девочка из стойбища племени сомату.
— А у меня племени тау. Опять не выходит!
— Она меня привела к своим родителям. Прожил я у них семь лет. С ее отцом на охоту ходил…
— А почему оленей не пас? — рассердился Дяха махано.
Тот, второй, не слушает, дальше рассказывает:
— Хорошим охотником я стал. Много соболей, песцов, лисиц добыл. А когда женился на дочери стариков, шкуры на оленей выменял и сюда приехал.
— Ну, все! — говорит Дяха махано.- Не мой ты брат. Мне оленей отец жены дал.
Тот отвечает:
— Может, и ты не мой брат! А только я здесь жить буду, мой это чум.
— С чего он твой? Откуда знаешь? Чем докажешь?
— Вот когда отсюда уходил, я белые камушки у левой стены спрятал.
— Правильно! — подхватил Дяха махано.- А я черные камушки у правой стены спрятал. Давай посмотрим, так ли?
Зашли в чум, посмотрели. И правда, лежат камушки — белые слева, черные справа.
— Выходит, все-таки мы с тобой братья! — сказал Дяха махано.
Обнялись они, потом жен позвали. Стали вместе жить. Дяха махано оленей пасет. Дяха сэтано на охоту ходит. Хорошо век прожили, детей вырастили и внуков увидали.

 

Кукушка

Вот что было. Жила на земле бедная женщина. Было у нее четверо детей. Не слушались дети матери. Бегали, играли на снегу с утра до вечера. Вернутся к себе в чум, целые сугробы снега на пимах натащат, а мать убирай. Одежу промочат, а мать — суши. Трудно было матери.
Вот один раз летом ловила мать рыбу на реке. Тяжело ей было, а дети ей не помогали. От жизни такой, от работы тяжелой заболела мать. Лежит она в чуме, детей зовет, просит:
— Детки, воды мне дайте. Пересохло у меня горло. Принесите мне водички.
Не один, не два раза просила мать. Не идут дети за водой.
Старший говорит:
— Я без пимов. Другой говорит:
— Я без шапки. Третий говорит:
— Я без одежи.
А четвертый и совсем не отвечает. Сказала тогда мать:
— Близко от нас река, и без одежи можно за водой сходить. Пересохло у меня во рту. Пить хочу!
Засмеялись дети, из чума выбежали. Долго играли, в чум к матери не заглядывали. Наконец захотел старший есть — заглянул в чум.
Смотрит он, а мать посреди чума стоит. Стоит и малицу надевает. И вдруг малица перьями покрылась. Берет мать доску, на которой шкуры скоблят, и доска та хвостом птичьим становится. Наперсток железный клювом ей стал. Вместо рук крылья выросли.
Обернулась мать птицей и вылетела из чума. Закричал старший сын:
— Братья, смотрите, смотрите, улетает наша мать птицей!
Тут побежали дети за матерью, кричат ей:
— Мама, мы тебе водички принесли.
Отвечает им мать:
— Ку-ку, ку-ку! Поздно, поздно. Теперь озерные воды передо мной. К вольным водам лечу я.
Бегут дети за матерью, зовут ее, ковшик с водой ей протягивают.
Меньшой сынок кричит:
— Мама, мама! Вернись домой! Водички на! Попей, мама!
Отвечает мать издали:
— Ку-ку, ку-ку, ку-ку! Поздно, сынок, не вернусь я.
Так бежали за матерью дети много дней и ночей — по камням, по болотам, по кочкам. Ноги себе в кровь изранили. Где пробегут, там красный след останется. Навсегда бросила детей мать-кукушка. И с тех пор не вьет себе кукушка гнезда, не растит сама своих детей. А по тундре с той самой поры красный мох стелется.

Ритуальная музыка тесно связана с местом шамана в древней иерархии: «видящий вещие сны», «сопровождающий душу умершего в подземный мир»; «обладающий даром гипноза». Бубен имеет три разновидности: у восточных тундровых ненцев – пензер (соответствует якутскому типу), у лесных – п`ен`шал (угорский тип), у западных тундровых – пензяр (обечайка – якутского, а рукоятка – угорского типа).

Шумовой музыкальный инструмент вывко (дощечка на сухожильной нитке) стал детской игрушкой. Подвески-погремушки, имеющие форму кольца с нанизанными трубочками, пришивают к детской одежде в качестве звукового оберега. По дуге над колыбелью (каптыси) скребут палочкой либо трубочкой, успокаивая ребенка и одновременно аккомпанируя колыбельной песне. Жужжалка и вращаемая завывалка, которые сейчас известны как детские игрушки, в прошлом были ритуальными.

У малочисленных народностей Севера, в частности ненцев, не было детских садов и школ для организованного общественного воспитания подрастающего поколения, дети вместе с родителями делили все трудности, обусловленные кочевым образом жизни. Именно через игру осуществлялось воспитание и приобщение детей к трудовым традициям семьи. Следует заметить то, что родители весьма серьезно относились к играм своих детей – обеспечивали соответствующими предметами (арканом, нартами, мехом, кусочками сукна и т.д.) для целенаправленной подготовки их к труду в соответствующих игровых ситуациях. Во время игр дети, вступая в различные взаимоотношения друг с другом, подражают взрослым, сознательно следуют определенным этическим правилам. Ненецкий народ испокон веков считал своей основной задачей – воспитание подрастающего поколения физически закаленным, психически стойким, выносливым, сильным, ловким, смелым, терпеливым, умеющим переносить сложные условия Крайнего Севера. В этой форме традиционного воспитания, регламентированной сезонностью, особенностями быта, промыслом и климатогеографической средой проживания, ненецкий народ сумел выработать самобытные физические упражнения, национальные игры.

Ненецкие игры выступают в нескольких функциях:

1. Воспитательная – проявление личности в игровых моделях жизненных ситуаций. Не случайно эта функция стоит на первое место, так как это одна из главных и ведущих функций, из которой вытекают все последующие.

2. Обучающая – овладение национальными видами спорта; развитие умений и навыков, таких как память, внимание, восприятие информации; развитие навыков владения родным языком. К этой функции можно отнести следующие игры: «Ловля «оленей», «Постановка чума» и др.

3. Развивающая – гармоничное развитие личностных качеств; развитие концентрации и жизненных сил, выносливости, сноровки, которые необходимы тундровику. К этой функции можно отнести игры, перечисленные выше и такие как: «Метание колец или камней», «Тыранийко» или иначе ее называют «Нямдко» и др.

4. Коммуникативная – установление эмоционального контакта. Здесь можно выделить игры, такие как: «Нгухукова – игра в куклы», «Парнэко» и др.

5. Развлекательная – отдых в свободное время, создание благоприятной атмосферы, азарт. Здесь можно выделить следующие игры: «Жужжалка», «Волчок» (пэсько), «Игра в палочки», «Головоломки» (хобцо, пя хобцо) и другие.

Наверх

Язык и письменность

Ненецкий язык относится к самодийским языкам. Число говорящих — около 30 тысяч человек. Распространён на обширной территории от Кольского полуострова до Енисея. Традиционно принято деление на тундровый и лесной диалект, однако в последнее время существует тенденция признавать их двумя разными языками: ненецким и нешанским. В письменной форме существует главным образом тундровый язык, у которого гораздо больше носителей.

На ненецком языке издаётся газета «Няръяна Ӈэрм» и приложение к газете Таймыр.

С лингвистической точки зрения ненецкий — весьма типичный самодийский язык, агглютинирующего морфологического типа, с небольшой падежной системой, тремя рядами спряжения (субъектным, субъектно-объектным и «возвратным»), богатой системой наклонений, выражающей множество значений, в частности эвиденциальных, но при этом с весьма бедной системой глагольных времен. Существует разветвлённая система нефинитных форм, именное спряжение (использование глагольных показателей при именах, например не ‘женщина’, недмˮ ‘я — женщина’).

Первые книги на ненецком языке были выпущены в конце XIX века. В них использовался кириллический алфавит. В 1931 году был создан ненецкий алфавит на латинской основе, началось массовое издание учебников, газет, художественной литературы. В 1937-38 годах ненецкий алфавит, как и алфавиты других народов СССР, был переведён на кириллицу.

Ненецкий алфавит 1931—1937 годов

 

Современный ненецкий алфавит

А а	Б б	В в	Г г	Д д	Е е	Ё ё	Ж ж
З з	И и	Й й	К к	Л л	М м	Н н	Ӈ ӈ
О о	П п	Р р	С с	Т т	У у	Ф ф	Х х
Ц ц	Ч ч	Ш ш	Щ щ	Ъ ъ	Ы ы	Ь ь	Э э
Ю ю	Я я	ʼ	ʼʼ

В алфавите лесного диалекта ненецкого языка используются также буквы Ӆ ӆ и Ӭ ӭ.

 Краткий разговорник:

Нaни’ торова! — Здравствуйте!
Сава яля! — Добрый день!
Лакамбой’! — До свидания!
Сава сёнзя! — Всё хорошо!
Ань — Да.
Нидм- Нет.
Нарка вада! — Спасибо!
Ненэця’ вадавна лаханада? — Вы говорите на ненецком языке?

Наверх