Религия, верования,обычаи, традиции, обряды
Ремесла и промыслы
Традиционное жилище
Традиционная одежда
Национальная кухня. Рецепты
Фольклор
Язык и письменность

Тофалары (ранее их называли — карагасы, самоназвание — тоъфа, тофа, топа, тоха, тыва, что значит «человек») — исчезающий народ в Сибири.

Живут на северных склонах Восточных Саян, в бассейнах верхнего течения Бирюсы, Уды, Кана, Гутары. Самоназвание – тофа, топа, тоха, тыва восходят к самоназванию туба группы тюркоязычных племен, потомков древних уйгур, упоминаемых в китайских летописях первого тысячелетия как дубо. Прежнее название – карагасы – происходит от названия одной из родоплеменных групп. Современное название «тофалары» – множественное число самоназвания тофа, употребляется также название тофы.

Тофаларский язык имеет западную и восточную группы говоров. 55,5% населения считают родным языком русский.

Народ составляет автохтонное население Восточных Саян. Древнейшие неолитические памятники на территории их расселения принадлежали охотникам и собирателям. По названиям рек можно предположить, что дотюркским населением этого района были самодийские, кетские и, вероятно, тунгусские племена. На рубеже первого тысячелетия н.э. у них появилось оленеводство. Тюркские племена туба проникли сюда в конце первого тысячелетия н.э. из горно-степных районов южной Сибири, продвигаясь по бассейну Верхнего Енисея. Приспосабливаясь к новым природным условиям, они восприняли многие культурные особенности местного населения и в свою очередь тюркизировали его, но еще в конце XVIII в. здесь сохранялись группы самодийцев.

По языковым особенностям и расселению тофалары делились на западную и восточную группы. В XVII в. входили в состав «Удинской землицы» Красноярского уезда и платили ясак. Староста (шеленге), избиравшийся на три года на общем собрании (суглане), был главой. Имущественные споры, дела о разделе родовых территорий для ведения промысла и др. решались на общем собрании раз в году.

Хозяйство было основано на охоте и оленеводстве. Олени служили для верховой езды и перевозки вьюком. Во второй половине ХЗХ в. начали заимствовать у соседей лошадей. Важную роль играли также собирательство и рыболовство.

Зимой жили в долинах рек, летом перекочевывали в горы. Стойбище зимой состояло из двух-пяти, редко – шести-семи чумов, т.к. большое количество хозяйств в это время года не могло обеспечить достаточный промысел на ограниченной территории. Летом стойбища увеличивались до 10 и более чумов. Обычно стойбища находились на одном месте не более двух-трех недель. Перекочевки совершали на 8-20 километров. В это время оленей связывали в длинные караваны (аргиш). На первом олене сидела обычно женщина-хозяйка, на следующем везли вьюк и ребенка, дальше шли вьючные олени; хозяин и его взрослые сыновья ехали рядом. Как правило, в хозяйстве было несколько десятков оленей, лишь немногие имели свыше 100 голов.

Существовало деление на восемь кровных экзогамных родов (нён). Каждый род вел происхождение от общего предка, имел свою территорию расселения, родовые святилища. Группы совместно кочевавших родственных семей образовывали .патронимии аалы (от греч. раtеr – отец, опута – имя); родовая экзогамия сохранялась до середины XX в., а обычаи взаимопомощи, в частности, обычай раздела охотничьей добычи, соблюдаются до сих пор.

Религия, верования, обычаи, традиции, обряды

Шаманство сохранялось вплоть до XX в. Оно было наследственным. Шаманами (хам) могли быть как мужчины, так и женщины.

В XVIII – XIX вв. распространилось православие. На большом суглане при участии священника, приезжавшего из с. Солонцы, освящались браки и проводилось отпевание тех, кого хоронили по христианскому обряду. Купцы скупали пушнину, завозили охотничьи припасы, а также спирт. К концу XIX в. сокращение количества пушного зверя привело к ежегодным переделам родовых охотничьих угодий. Ускорилось социальное расслоение. Сохраняется малая семья (ёг ишти); брак патрилокальный, заключался по воле родителей, часто в детском возрасте; за невесту выплачивали калым. Свадьба обычно продолжалась два-три дня. Для замужних женщин существовали ритуальные запреты и ограничения. Например, они не должны перешагивать через орудия промысла; приходя к родителям мужа, обязаны стоять и лишь отвечать на их вопросы и т.п.

Новорожденным делали берестяную или деревянную колыбель овальной формы (бедик), которую при перекочевках закрепляли на олене в детском седле (эрмеш) с высокими крестообразными луками. На этом же седле ребенка везли и тогда, когда он уже мог обходиться без колыбели.

Свадебная обрядность. О сватовстве детей родители (отцы) договаривались ещё при их рождении. Тогда же и назначался размер выкупа невесты. «В выкуп входили олени, пушнина, женские платки (из Урянхая), шёлковые ткани, шали (привезённые с Суглана). Приданое невесты состояло из полного комплекта зимнего и летнего чума, а также 15 оленей». Девушку выдавали замуж, когда ей исполнялось 20 лет. Бывали и более ранние браки, в 15-16 лет. Сватали обычно до трёх раз (один раз в год на Суглане). Бабушка (мать отца) жениха привозила водку, а его родственники подарки невесте (пушнину). Закуску готовила невеста, сама варила и угощала. Гуляли, пока не выпивали всю водку. На следующий год повторялось тоже самое. Свадьбу играли в течение трёх дней часто во время Большого Суглана. На свадьбу собиралась вся родня. Водку закупали на приисках или у карагасников. Продукты готовили обе стороны, обязательно забивали оленя. Перед свадьбой жених надевал невесте украшение из кастарминских камешков, которые назывались «горные цепи». Считалось, что после этого «горные цепи» связывали их навсегда. Иногда по случаю женитьбы и образованию нового хозяйства «посвящали» (Даг-Ези — горному хозяину) оленя или коня.

Хоронили в небольших срубах в два-три венца (колго). Летом срубы закапывали в землю, зимой устанавливали на земле. На месте погребения через шесть-семь дней совершали тризну, забивая верхового оленя, принадлежавшего умершему; мясо съедали, шкуру вместе с головой и ногами вешали на толстую горизонтальную ветвь дерева головой на запад. С покойным клали его вещи, и при этом их ломали. Считалось, что дух умершего отправляется в подземный мир (чиралты).

Наверх

Ремесла и промыслы

Традиционные занятия: охота и оленеводство.

Оленеводство имело транспортное назначение. Верхом ездили на оленях-быках или кастратах. Последних, а также важенок использовали для перевозки вьюков. Все имущество транспортировали вьюками в переметных сумах (барба), которые шили из шкур диких копытных или домашних оленей. Вьюки перевозили на вьючных седлах. Подобно тувинцам-тоджинцам, тофалары садятся в оленье седло слева – так же, как это принято у коневодов при посадке на коня (эвенки и эвены садятся на оленя справа). По рекам передвигались на плотах и небольших долбленых челнах.

Оленей пасли поблизости от стойбища без присмотра пастухов; загонов для оленей не делали. Лишь во время отела их пригоняли на ночь к стойбищу, где они паслись на привязи. С середины сентября до конца октября проходила случка оленей, в конце апреля – начале мая – отел. К этому времени оленеводы возвращались на места весенних стоянок вблизи речных долин. Летом перекочевывали высоко в горы, где было прохладнее, меньше мошки и больше ягеля. Почти сразу после отела важенок начинали доить, в конце сентября – начале октября дойка прекращалась.

Промышляли белку в конце сентября – октябре. Выезжали на оленях группами из двух-четырех человек, причем у каждого охотника была собака. Добыча соболя начиналась с выпадением первого снега, обычно в начале октября. Для этого уезжали на более дальние расстояния. Обнаружив след соболя, охотник пускал по нему собаку и преследовал зверька много часов, а иногда и дней. В конце ноября – декабре с увеличением снегового покрова, когда собака уже не могла гнаться за зверьком, охота на соболя прекращалась. С этого времени вновь промышляли белку вблизи стойбища, передвигаясь по снегу на широких лыжах-подволоках, подбитых .камусом (хаак). По мере уменьшения численности белки на ближайшей к стойбищу территории, уходили на новые места, на расстояние одного дня пути. Охотились также на медведей, рябчиков, глухарей, тетеревов, куропаток.

Главным объектом традиционного отничьего промысла были лось, марал, косуля, а также белка, соболь, выдра, бобр, лисица, росомаха. На кабаргу охотились ради мускусного мешка – «струйки». Охота на крупных копытных велась на протяжении всего года. Косуль добывали вблизи стойбища, а за другими копытными уходили нередко за десятки километров, на несколько дней. Для промысла маралов в период гона (сентябрь) использовали манки – деревянные дудки (мургу), имитирующие крик самца перед боем с «соперником»; применяли самострелы, хотя их запрещали власти, и ловчие ямы; Существовали облавные охоты с применением засек.

Основными орудиями лова рыбы служили сеть (четки), острога (сэрээ), багор (тыртпаа), а также морды (сыген); крупную рыбу били из ружья.

Осенью шел массовый сбор сараны, которую сушили на зиму, а также съедобных корней, кедровых орехов, ягод, черемши, ревеня, дикого лука.

Были распространены кузнечество, обработка дерева, рога, бересты и кожи. Орнаментальной резьбой покрывали передние луки вьючных седел; декоративные вышивки использовали для украшения кожаных сумок и игольников.

Женский чехол для трубки. Тофалары. Иркутская область, Нижнеудинский уезд. Конец XIX — начало XX в. Фонды РЭМ.

Наверх

Традиционное жилище

Жили в конических шестовых чумах (алажы), летом крытых вываренной берестой, а зимой лосиными или маральими шкурами. Вход, ориентированный преимущественно на восток, прикрывали куском бересты, шкурой или тканью. Спали на земле, подстелив шкуры или берестяные полотнища. У тувинцев и бурят выменивали войлочные кошмы, вещи и продукты хранили во вьючных сумах. В центре над очагом подвешивали на цепи бронзовый котел, который покупали у русских купцов, либо ставили на тагане чугунный, характерный для соседних тюркских народов. Левая сторона чума считалась мужской, а правая – женской. Запасы продуктов питания и имущество при перекочевках оставляли, хранили на небольших открытых помостах-лабазах (арангас) или в срубных амбарчиках на столбах; на летниках сооружали арангасы. С переходом к оседлости в начале 1930-х гг. в поселках начали строить срубные дома, а чумы полностью исчезли.

Наверх

Традиционная одежда

  Одежда, украшения, обувь тофов были крайне примитивными, но удобными в использовании. Лучшие женские одежды шились из китайского шелка. В Алыгджере Петр Николаевич Киштеев рассказывал: » Наша семья была богатая, стояла на втором месте по количеству оленей — более 400-500 голов. Мать шила одежду из шкур, но в торжественные или праздничные дни одевались хорошо: в шелковые китайские платья». Конечно, не каждая семья имела такой праздничный наряд. В основном была одежда — кожаны из шкур, в которых ходили зимой и летом. Спали в тех же кожанах. Кожантон (тоф.) — зимний халат из выделанной шкуры оленей, кабарги с мехом внутрь или без меха, в зависимости от времени года. Сшивались кожаны жилой дикого зверя. Для рукоделия также широко использовался подшейный волос оленя. Несколько волосков, собранных в жгут, прокладывали по основе и прихватывали потайным швом к верху. А для изготовления ниток, веревок использовался конский волос. Он брался только из гривы.
     Женские и мужские предметы одежды отличались друг от друга, хотя застёжка везде шилась на одну сторону. Мужские кожаны украшались черными тряпочками-лентами, а женские — цветными (в два- три цвета) тканями или лентами, которые привозились из Тувинии или Бурятии. Чаще это был геометрический орнамент по груди от плеча до пояса и далее прямые линии по подолу одежды. Кожаны подвязывались трехметровыми красными или другого цвета поясами. Платья шились по такому же принципу, но позднее использовались и шелковые ткани. 
     Позднее тофаларские женщины стали носить более  удобную одежду, чем кожаны — платья из материала. Обычно это прямое платье на кокетке или с отрезной талией. Праздничное платье могло быть с файбарой на кокетке или цветной лентой. Существовали некоторые различия в женском платье. Шелковые, простые платья для молодых женщин и для девушек шили узкими и длинными, а для женщин более солидного возраста — шире и короче. Покрой этой одежды очень прост: в виде рубахи на кокетке со складками от кокетки и по шву рукава. Рукав заужен или рубашечный. Простые платья шили из привезённых от русских бязи, ситца или кумача.
     В качестве украшения на платье могла быть обшивка красной лентой по воротнику или мехом белки по обшлагу рукава.
     Тофаларские мальчишки, как и взрослые мужчины, носили игровые куртки из замши, праздничные из покупного сукна. Так же, как и платья, рубашки украшали тряпочками-лентами, геометрическим орнаментом. Крой похож на русскую косоворотку.
     Кроме этой одежды, девочки и женщины носили юбки со складками длиною до щиколотки, сверху надевали тонкий халатик с поясом. Халат мог быть короче платья или юбки.
     Пояс, как для женщин, так и для мужчин, мог быть из шелка или атласа. По-видимому, он имел большое значение в одежде тофов. Чтобы иметь пояс, тоф мог уйти далеко или даже в Монголию. Преобладали цвета красный, синий, зеленый, но не белый. Лишь на охоту надевался кожаный пояс. Летом поясом подвязывались концами с одной стороны, а зимой концами с двух сторон.
     Основной головной убор у женщин — это повязанный вокруг головы платок концами с затылка по лбу без узла. В праздничные дни на голову надевали нарядные цветные платки  с кистями, завезённые от русских. Или надет тонкий платок, а поверх него другой, с широким узором или чисто красный с кистями. Этот второй платок одним концом накидывался через плечо, другим — под мышкой, и завязывался на груди ближе к талии. Кроме красивых платков голова тофаларки украшалась лентами из черных ниток-мулине, вплетенными в косы монетками.
     Практически украшения женщины и девушки ничем не различались, их количество зависело от достатка семейства. Но наиболее зажиточные женщины расшивали свою одежду и головные уборы бисером, купленным у бурят, русских, тувинцев, и оторачивали рукава платьев, кожаны, шапочки, жилеты мехом соболя. Для такой тонкой работы, как вышивка (хотя и довольно примитивная),  нужно было умение. Поэтому зажиточная тофаларка, имеющая бисер, могла заказать себе костюм мастерицам, которые зарабатывали, таким образом, себе средства. Эти же мастерицы шили костюмы шаману. Костюм для шамана особый, он должен был выглядеть устрашающе, со всевозможными подвесками, побрякушками, кистями, полосками с имитацией скелета человека, чтобы внушать людям по отношению к шаману уважение и страх.

Женщины любого народа всегда очень любили себя украшать. Мужчины старались тофаларкам (так женщины называют себя сами) угодить, покупая им бусы, браслеты медные и серебряные. На старых фотографиях и по рассказам старожилов, женские руки обязательно украшались кольцами и перстнями. Кроме меди и серебра, в Тофаларии (по рассказам) было  и золото. Даже дети играли слитками — алтан-золото. О ценности его тофы знали или догадывались, но обработать его не могли. Даже самых примитивных украшений из золота местные жители припомнить не могли. Обработкой золота занимались буряты и монголы и продавали тофам за пушнину.
     Возвращаясь к тофаларской одежде, надо сказать, что женщины этой страны прекрасно умели выделывать шкуры животных, тонировать их, продымляя над кострами и придавая тем красивый оттенок и прочность. Шкуры использовались очень рационально. Например, центральная часть шкуры оленя шла на изготовление верхней одежды, шкура же, снятая с ног оленя, употреблялась на пошив обуви, камусов. Обувь тофалары шили мехом внутрь (унты) с загибом на верхней части, и перевязывали их веревочкой из замши.
     Кроме того, из кожи шили различные сумки, шкатулки, поясные кошельки для охотников и украшали всё это удивительным камнем — кастарминским. Этот камень считался священным и служил амулетом. Это, пожалуй, единственный камень загадочного происхождения, который использовался в качестве украшения, несёт национальный характер.
 

Наверх

Национальная кухня. Рецепты

Мясо дикого оленя, лося, косули, кабарги, медведя, зайца, белки, промысловых птиц было основной пищей. Домашних оленей забивали редко. Жареное мясо ели гораздо реже вареного. Оленье молоко пили кипяченым, добавляли в чай. Из него приготавливали сладковатый сыр: слегка сквашенное молоко смешивали со свежим и кипятили до тех пор, пока не всплывала густая творожистая масса, которую перекладывали в мешочек из ткани и вешали на несколько дней. Приготавливали также простоквашу: в сырое молоко наливали теплую воду и устанавливали на сутки у очага в накрытом шубой сосуде. С наступлением холодов запасали молоко на зиму, замораживая его в берестяных сосудах и очищенных кишках и желудках животных. Растительная пища зимой состояла в основном из высушенных луковиц сараны (ай) и кедровых орехов. Из покупной ржаной муки, замешанной на горячей воде, пекли в золе очага или на раскаленных камнях лепешки (талан); ели также мучную болтушку с солью. Рыба играла незначительную роль в питании, ее ели вяленой, жареной, зимой – мороженой в виде, строганины. Круглый год пили подсоленный зеленый чай.

Наверх

Фольклор

Тофалары сохранили в своей устной традиции сказки, легенды, пословицы и поговорки.

Одним из основных жанров фольклора были песни (ыр), в т.ч. лирические, которые исполнялись не только соло, но и хором. Их пели на свадьбах, во время отдыха на промысле, в пути при перекочевках, верхом на оленях. Важное место занимали сказки (тоол) о животных, волшебные и др., при этом сказители пользовались большим уважением.

Музыка исторически связана с музыкальными традициями енисейских народов – кетов, хакасов, алтайцев, шорцев и тувинцев, а также бурят и эвенков. Главной характеристикой музыки является распевная мелодия – айалга (от монгольского айалгу – «тон голоса», «мелодия»). В жанровом отношении наиболее устойчивой формой является алхыш – песенное благословение, восхваление или страстная мольба, обращенная к родственникам, соплеменникам, природе, духам, божествам. Песни часто сопутствовали играм (ойен), которые проводились во время общих праздников: летом – аргамчы ойен – «игра с арканом» и зимой – суглаан – «собрание». Кроме того, песни исполнялись на свадьбе и на охотничьем празднике. Особое место в песенной традиции занимают шаманские песнопения (хам ыры), включающие ритуальные напевы, обращенные к амулетам (еерен ыры), и обрядовые возгласы (тоорек). Они сопровождались звучанием бубна и металлических погремушек. Эпические песни давно не исполняют, но известно, что некоторые сказания (улегер) пелись в специфической «горловой» манере (аълханыр).

Инструментальная музыка имеет общее название хобус и состоит из наигрышей на инструментах, встречающихся у всех тюркских народов южной Сибири. Это – шестиструнная щипковая корытообразная продолговатая цитра с кожаной декой, двухструнная щипковая лютня, выдолбленная из цельного куска ели; двухструнный смычковый (коробчатый или трубчатый) инструмент, иногда называемый хурэ. Среди духовых инструментов – флейта, дуговой металлический варган (известен как женский интимный инструмент) и музыкальный лук – мужской интимный инструмент.

Сказания:

КАК СОТВОРИЛАСЬ ЗЕМЛЯ. 

В самом начале не было ничего. Летала только первая утка. Сев, она снесла яйцо. Её яйцо лопнуло. Жидкость из ее яйца, вытекши, превратилась в озеро. Скорлупа его превратилась в землю. Так сотворилась земля.

 (3аписал В.И.Рассадин в 1988 г. от М.И. Холямоева в с. Верхняя Гутара. Перевод В.И.Рассадина.)

 
 КАК БЫЛ СОТВОРЕН ЧЕЛОВЕК

В самом начале человека не было. По всей земле были море и лёд. Когда земля начала оттаивать и высыхать, бурхан сделал из травы человека. Он всё сделал, только на глаза не хватило. В то время была собака, без шерсти, голая. Оставив собаку сторожить, бурхан пошёл искать глаза. Когда собака сидела и сторожила, пришёл аза:
Почему ты сидишь?
Этого человека сторожу, — ответила собака.
Аза три раза плюнул на собаку. После этого собака покрылась шерстью. Плюнув на человека, аза ушёл. Когда вернулся бурхан, собака сидела, покрытая шерстью. Человек сидел сопливый, весь в слюне. Бурхан приделал человеку глаза, но не смог полностью вытереть ему слюну и сопли и перевернул. Тогда человек вскочил и пошёл. Так был сотворен человек. 

( Записал В.И.Рассадин в 1965 г. от В.Н. Киштеева в с. Алыгджер. Перевод В.И.Рассадина.)

ЛУННЫЙ ЧЕЛОВЕК

Давным-давно, в сказочное. время в одном чуме жила семья из пяти человек. Один мальчик остался без отца и матери. Глава той семьи, взял мальчика к себе. Стал мальчик жить в его чуме. Однажды вечером жена отправила мальчика за водой. Взяв берестяное ведерко и котелок, он пошёл за водой. На льду стояла чил-бага*. Когда он посмотрел, то это оказалась не чил-бага, а небесная луна. Чил-бага, находившаяся на луне, забрала мальчика на луну. Вознесла. С тех пор на луне появилось изображение человека. В одной руке он держит берестяное ведёрко, в другой — котелок. С тех пор люди, рассказывая сказку, называют того мальчика «лунным человеком». 

чил-бага* — /чел — бага/     —   ведьма, оборотень

( Записал В.И.Рассадин   в 1965 г. от Н.С. Баканаева в с. Алыгджер. Перевод В.И.Рассадина.)

Загадки:

Хотя и ног нет — ходит, хотя и глаз нет — плачет. /Туча/

 Хотя и нет ног — бежит, хотя и нет языка — говорит. /Ручей/

Придёт без ног, расскажет без языка. /Письмо/

Двенадцать братьев гоняются друг за другом, гоняются, а догнать не могут. /Двенадцать месяцев года/

В огне не горит, в воде не тонет. /Лёд/

Один кувшин о семи дырках. /Голова/

Хотя мой брат и за перевалом, но нельзя увидеться. /Глаза/

Ни в доме, ни на улице. /Окно/ 

Обрядовая поэзия.

1. МОЛЕНИЕ ОХОТНИКА ПЕРЕД ОХОТОЙ НА СОХАТОГО

Умирая от голода,
Выворачивая ступни!
О духи-горы!
Укажите мне нечто,
Что не узнаю, увидев,
И не смогу поднять!
 
( Записал В.И. Рассадин   в 1969 г. от Н.С. Баканаева в с. Алыгджер. Перевод В.И.Рассадина.)

2. МОЛЕНИЕ САМОГО СТАРОГО ИЗ ОХОТНИКОВ ПОСЛЕ ДОБЫЧИ ИМИ МЕДВЕДЯ НА БЕРЛОГЕ

Вот эти многие горы-духи
Указали нечто,
Имеющее земляной дом,
И моховую подушку,
Что невозможно поднять
И узнать, увидев!
Показали
Нечто, имеющее земляной дом!
 
(Записал В.И.Рассадин в 1969 г. от Н.С. Баканаева в с. Алыгджер. Перевод В.И. Рассадина.)

3. ЗАКЛИНАНИЯ ШАМАНА ПРИ ИЗГНАНИИ БОЛЕЗНИ.
 
На бегущем рысью жёлтом олене
Едущий рысью Сарыг-оол
Обозревает горы и озёра!
 
Когда я смотрю с неба вниз,
Видны озёра и горы!
 
Большой перевал, священная
Большая гора, Вершина Иркута/1
Ностол-Тайга, приветствую тебя!
 
В жизни детей
Выпал белесый туман!
Дети мучаются!
Большая болезнь!
 
Я прибыл из того места
К владыке Ностол-Тайге/2,
Чтобы он посмотрел,
Чем и как лечить!
 
Чтобы он дал большой совет,
Чтобы довёл до нас большой наказ,
Желтый олень Сарыг-оола
Привёз-доставил!1/Вершина Иркута  — верховья реки Иркута, притока р. Ангары.
2/Ностоол-Тайга — название водораздельного горного хребта с плоской вершиной /буквально «стол-тайга»/. 

 

 (Записал В.И. Рассадин в 1972 г. от Н.С. Баканаева в с. Алыгджер. Перевод В.И. Рассадина.)

Пословицы:

•И добрый молодец ошибается, и добрый конь спотыкается.

•И старый верблюд взбрыкивает, и старый человек играет.

•Не зная тайги, заблудишься, не зная прошлого, споткнёшься.

•Если свистеть, ветер подует. Если шептать, сплетня пойдёт.

•Если чистое смешать с грязным, то будет грязное.

•После ветра — снег, после смеха — слёзы.

•После большого ветра — большой снег. После большого смеха — слёзы.

•Без рукавиц мерзнут руки, без друга стынет душа.

•Не плачет ребёнок, который упал сам.

•Сила уступит разуму.

•Жаждущему вода сладка.

Наверх

Язык и письменность

Тофаларский язык

К таежному ареалу саянской группы тюркских, помимо тофаларского языка, принадлежат северо-восточный (тоджинский) и юго-восточный диалекты тувинского языка (Тоджинский, Пий-Хемский районы Тувы) и сойотско-цатанский язык, распадающийся на сойотский (Бурятия), цатанский и уйгуро-урянхайский идиомы (Монголия) — последние три трактуются то как диалекты одного языка, то как три близкородственных языка; цатанский и уйгуро-урянхайский максимально близки между собой.

До 1988 года тофаларский язык не имел письменности, и в трудах исследователей для записи тофаларских текстов использовалось фонетическое письмо на основе латинской и русской графики. Так, Валентин Рассадин, ставший позже автором тофаларского алфавита, в 1978 году в работе «Морфология тофаларского языка в сравнительном освещении» для транскрипции тофаларских слов принял весь русский алфавит с добавлением дополнительных знаков һ, ӈ, ө, ү, ә, i. В основу транскрипции лёг фонематический принцип с элементами морфологического, фактически перенятый при создании официальной письменности, принятой в 1988 году со следующим алфавитом:

А а	Б б	В в	Г г	Ғ ғ	Д д	Е е	Ә ә
Ё ё	Ж ж	З з	И и	I i	Й й	К к	Қ қ
Л л	М м	Н н	Ң ң	О о	Ө ө	П п	Р р
С с	Т т	У у	Ү ү	Ф ф	Х х	Һ һ	Ц ц
Ч ч	Ӌ ӌ	Ш ш	Щ щ	Ъ ъ	Ы ы	Ь ь	Э э
Ю ю	Я я

Отсутствие дополнительных знаков в наборных и компьютерных шрифтах приводило к тому, что в 1980—1990-х годах при издании тофаларских текстов для набора использовался русский алфавит, а необходимые элементы других букв и даже отдельные буквы перед печатью тиража подрисовывались вручную.

В настоящее время процесс становления тофаларской письменности продолжается, и в нынешнем виде алфавит имеет 41 букву и выглядит следующим образом:

А а	Б б	В в	Г г	Ғ ғ	Д д	Е е	Ё ё
Ж ж	З з	И и	i	Й й	К к	Ӄ ӄ	Һ һ
Л л	М м	Н н	ӈ	О о	Ө ө	П п	Р р
С с	Т т	У у	Ү ү	Ф ф	Х х	Ч ч	Ҷ ҷ¹
Ш ш	Щ щ	ъ	Ы ы	ь	Э э	ә	Ю ю
Я я

¹ — В тофаларском алфавите, указанном в словаре 2005 года, подстрочный элемент литеры ҷ не прямой, как изображено здесь, а скруглённый в левую сторону — как у букв ӄ и ӈ, однако на данный момент такая буква отсутствует в таблице Юникода и общедоступных шрифтах

Наверх