МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ
«ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ИНСТИТУТ РАЗВИТИЯ ОБРАЗОВАНИЯ»

ИННОВАЦИОННЫЕ МОДЕЛИ ПОЛИКУЛЬТУРНОГО ОБРАЗОВАНИЯ
ДЛЯ СИСТЕМЫ ОБЩЕГО ОБРАЗОВАНИЯ

 
Кумандинцы « ИННОВАЦИОННЫЕ МОДЕЛИ ПОЛИКУЛЬТУРНОГО ОБРАЗОВАНИЯ ДЛЯ СИСТЕМЫ ОБЩЕГО ОБРАЗОВАНИЯ
'); require('./region-map.php'); require('./prizyv.php'); } ?>

 Религия, верования,обычаи, традиции, обряды
Ремесла и промыслы
Традиционное жилище
Традиционная одежда
Национальная кухня. Рецепты
Фольклор
Язык и письменность

КУМАНДИНЦЫ – (варианты самоназвания тадар-кижи, тадарлар, куманды-кижи) – тюркский народ, проживающий в верхнем и среднем течении р. Бия. В административном отношении это территории Красногорского и Солтонского районов Алтайского края, Турочакского района Республики Алтай и Таштагольского района Кемеровской области. По итогам переписи 2002 г. кумандинцев насчитывается 3114 чел. Из них 1704 проживают в городах: Барнаул, Бийск, Горно-Алтайск, Таштагол и др.

 

 

Антропологический тип кумандинцев, наряду с другими северными этносами алтайцев (челканцами и тубаларами), выделяется в самостоятельную северо-алтайскую расово-систематическую единицу, занимающую промежуточное положение между уральским и южно-сибирским антропологическими типами.

 

 

Язык кумандинцев является северным диалектом алтайского языка, входящего в уйгурскую группу тюркских языков. В языке К. выделяются три говора: турочакский, солтонский и старобардинский. Письменность создана в начале XX в. на основе кириллицы, но в наст. время язык кумандинцев существует только в разговорном виде.

 

 

Принято выделять верхних (орё куманды) и нижних (алтына куманды) кумандинцев, проживающих соответственно в верхнем и нижнем течении р. Бия. В основу выделения этих групп положены некоторые отличительные особенности культуры и хозяйства у верхних и нижних кумандинцев.

 

 

У кумандинцев зафиксированы следующие экзогамные родовые объединения (сеоки): куманды, со/солу, тастар, тоон, чабат/шабат, челей, чедыбер, калар, кузен, керсагал, тонгул, оре-куманды и алтна-куманды. Часть из насзваных сеоков встречаются также у шорцев, телеутов и тубаларов.

 

 

Кумандинцы сформировались на основе длительных контактов древнего самодийского, угорского, кетского населения и более поздних тюркских групп. До официального вхождения в состав России кумандинцы являлись т. н. «двоеданцами», платившими дань русскому царю и джунгарским правителям.

 

Религия, верования, обычаи, традиции, обряды

 

В целом, религиозные представления кумандинцев мало чем отличаются от южноалтайской системы верований. Однако есть и свои специфические особенности.

 

 

Вот что пишет Н.А. Алексеев в своей работе «Шаманизм тюркоязычных народов Сибири» касательно кумандинцев: «По верованиям этой этнической группы северных алтайцев на небе обитают духи — покровители отдельных родов (сеоки). Их называют «тёс» или «пайна». Главного из них называли «имеющим три шапки священным Бай-Ульгеном». /Алексеев М.А. 1984 г. — С.36/

 

 

Именно Бай-Ульген, а не Эрлик (хозяин нижнего мира), как у южных алтайцев, награждал людей даром шаманства.

 

 

Ульген же указывал шаману, каким должен быть его бубен, который затем надо было осветить на родовой горе в день летнего солнцестояния.

 

 

У кумандинцев был записан миф о женитьбе шамана на одной из дочерей Ульгена. В нем рассказывается, как великий шаман Каменек похитил дочь Ульгена и сбежал вместе с ней на землю. Когда она забеременела, Ульген, разгневанный на то, что она вышла замуж за человека среднего мира, трижды пнул ее. После этого она родила троих сыновей. Один из них оказался заикой (!) — Келей, другой — непомерно большим (Кочо), а третий хромым (Курултай). Последний, по предназначению Ульгена, давал кумандинцам великих кузнецов и шаманов. /Алексеев Н.А. Стр. 37/

 

 

Что касается брата Ульгена — владыки демонических существ и нижнего мира Эрлика, то и тут у кумандинцев есть своя оригинальная легенда, согласно которой первый в мире шаман , самый могучий и сильный, отбросил Эрлика в нижний мир, но в ходе ожесточенной борьбы так и не смог его уничтожить. Поэтому люди вынуждены приносить жертвы не только Ульгену, но и Эрлику.

 

 

Посредником между этими двумя полюсами трансцендентного бытия выступал кам или шаман. Период его становления всегда отмечен тяжелым психическим помешательством, так называемой «шаманской болезнью», когда происходит тотальная трансформация всего существа будущего шамана.

 

 

По свидетельству самих шаманов, духи-тёси раздирают их тело, ища что-то вроде «лишней кости» — места сосредоточения духа проходящего инициацию страдальца. После ее нахождения шаман пожизненно приобретает духов — помощников и вместе с ними свои паранормальные способности: Он принужден ими время от времени производить камлание — это его дар и одновременно проклятие: Основными магическим орудиями шамана являлись колотушка «орбу» и бубен.

 

 

Кумандинские шаманы пользовались тремя типами бубнов. Один из них, «каным», Давал Ульген через родовую гору Солог, находящуюся близ селенья Турочак. Другой тип кумандинских бубнов назывался «марс». Он имел резную неатропоморфную рукоятку. Бубен «марс» получали от горы Мустаг только те шаманы, которые имели предков из шорских родов. Третий тип кумандинских бубнов назывался «тезим». Его давали родовые горы Солог и Кабак, расположенные вблизи Телецкого озера. Этим бубном нельзя было камлать к Ульгену. Он предназначался для обращения к духам среднего и нижнего миров. /Алексеев Н.А., 1984 г., с. 159/

 

 

Самым распространенным у кумандинцев, как и у южных алтайцев, был обряд жертвоприношения лошади («таилга»). Лошадь белой масти приносилась в жертву Ульгену, черной — Эрлику. Первоначально шаман узнавал, угодна ли лошадь Ульгену или нет. Для этого он ставил чашку на спину лошади и ждал, когда она упадет. Если чашка падала вверх дном, то это означало, что жертва не угодна богам. В случае, если чашка падала на дно, обряд продолжали далее. Шаман обходил лошадь несколько раз по кругу, стуча в бубен. Таким образом он ловил «душу» лошади. Затем лошадь уводили в уединенное место к жертвеннику — «таскак», который состоит из четырех березовых столбов и зверски замучивали. Лошадь ставят головой к востоку, чтобы в ее больших глазах отражалось солнце, завязывают рыло. Затем привязывают веревки к каждой ноге, и, положив на спину лошади толстую жердь, растягивают ноги в разные стороны, придавливая жердь к земле. Таким образом ей ломают спину. Все отверстия животного затыкают травой, чтобы кровь не вышла раньше времени. Лошадь продолжает биться в мучительной агонии. Тогда кам берет булку («куруй») и поднося к лошади говорит: «куруй-ляп-ят, куруй-ляп-ят, оп куруй, оп куруй, оп куруй!» это значит: «буду ловить счастье, силу, выходящую с жизнью, на приплод». Затем булку съедает хозяин аила. Уже с замученной лошадит снимают кожу, выдергивают язык. Кожа с головой и копытами называется «байдара». Ее надевают на березовую жердь — «тюкеле».

 

 

Вблизи жертвенника на западной стороне ставят березовый столб с развилкой на верху, на которую и кладется верхний конец «тюкеле» с байдарою, головой на восток, если жертва предназначена Ульгену, или на запад, если жертва предназначена Эрлику. В заключение всей мистерии мясо несчастной лошади поедалось всем семейством вместе с шаманом.

 

 

Осенью, когда собирался урожай, кумандинцы устраивали праздник «Коча-кана», носивший явно эротический характер: по селению ходил ряженый человек в маске из бересты и с длинным фаллосом в руках, изображавший духа Коча-кана. Он останавливался перед окнами каждого дома и пел не совсем приличные песни эротического содержания. Хозяева дома обязаны были по обычаю одарить подарками Коча-кана и его спутников. За это им обещалось пополнение семейства и приплод скота. Во время праздника производился ритуальный магический обряд плодородия — молодые девушки селения садились верхом на длинный фаллос Коча-кана: часто обрядовая сторона праздника переходила в свое естественное продолжение : «a posse ad esse».

 

 

Наверх

 

Ремесла и промыслы

 

Занимались кумандинцы, помимо охоты, собирательства, еще и мотыжным земледелием, разводили лошадей. Постепенно, под влиянием русского населения, переходили к плужному земледелию. Сеяли вручную, но вместо ножа при жатве применяли уже серпы. Кумандинцы либо покупали их у русских, либо изготавливали сами. Хлеб обмолачивали цепами, веяли на ветру, подбрасывая зерно деревянной лопатой вверх. Хранили хлеб в амбарах, построенных по русскому образцу. Сеяли пшеницу, рожь, овес, гречиху. В быту использовали каменные зернотерки «пасак» и деревянные ступы «соко». В большинстве случаев земледелие было натуральным, товарного зерна не производили. В деревянной ступе (соко) толкли ячменную крупу для приготовления национального блюда — «кyче».

 

 

Постепенно земледелие превращалось в главное занятие кумандинцев. Перенимали у русских и навыки огородничества.

 

 

Охота на крупного лесного зверя обеспечивала их мясом. Шкура шла на шитье обуви; пушной промысел также приносил основное средство для уплаты ясака. Охотились на маралов, косуль и т.д. охотились и на медведя. Наиболее подходящим месяцем охоты на медведя считался декабрь — время окончательного перехода его в спячку. Сняв с убитого медведя шкуру, отрезали ему голову и перевязывали бечевкой челюсти. После чего старший из охотников делал заклинание («алган») над головой убитого медведя и вставлял ее в развилку дерева. Если не соблюсти этих действий, то, по поверью кумандинцев, душа (сyрy) убитого медведя могла преследовать охотников. Некоторые из охотников проглатывали глаза медведя. Считалось, что взгляд его будет потом устрашать медведя. Никто на охоте не произносил слово «медведь», а называли его «дедушка».

 

 

Перед отправлением на промысел производилось кропление деревянных изображений покровителей охоты. В тайге кумандинцы, выстроив охотничий шалаш, также совершали кропление ячменной кашей «хозяину тайги». Его называли «каным» и изображали двухголовым. К вечеру охотники сходились к шалашу. Поужинав и сделав необходимые приготовления, они начинали рассказывать различные сказки. Считалось, если сказка понравится «хозяину тайги», он пошлет удачу на охоте. Весной, в апреле, ловили бурундуков, летом — сурков.

 

 

В местных реках и озерах ловили хариуса, тайменя, щуку, окуня, карася. Имели специальные рыболовные снасти. В августе и сентябре, когда вода становилась светлой, кумандинцы выходили лучить рыбу острогой.

 

 

Важное место занимал промысел кедрового ореха. Терка «пасак» применялась для перетерания шишек.

 

 

Занимались пчеловодством. Диких пчел обнаруживали, выставив миску с медом — пчелы напивались и летели в дупло. Охотнику надо было только проследить за ними. Затем для диких пчел делали специальные «дуплянки» (переселяли их туда ) в виде колод.

 

 

Большое место в хозяйстве кумандинцев занимали изделия из дерева, преимущественно из березы. Из нее изготовлялась различная посуда (чашки, ложки, корытца), средства передвижения (сани), предметы культа. Береза считалась священным деревом — аналогом Мирового Древа, соединяющего воедино мир богов, людей и нижний мир предков. Много посуды делали из бересты, которую заготовляли в июне. Деревянную чашку выделывали из корня березы. Такая чаша не трескалась от горячей пищи.

 

 

Наверх

 

Традиционное жилище

 

Были выделены следующие типы традиционных жилищ:

 

 

постоянные каркасные жилища с подтипами:

 

 

1) полуземлянки с двумя вариантами: чер уг, кыспа уг;

 

 

2) конический чум с двумя вариантами: постоянное летнее жилище (соолту аланчык), свадебный шалаш (шалыг одог);

 

 

3) плетневое каркасное жилище (урген уг).

 

 

Тип постоянных срубных жилищ включает следующие подтипы:

 

 

1) прямоугольный сруб с двускатной крышей (уг агаш),

 

 

2) четырехугольный сруб с «костровой крышей». В отдельный тип выделен саманный дом (уг саманынг иштен).

 

 

Тип временных жилищ включает два подтипа охотничьего шалаша:

 

 

1) многолетнее каркасное двускатное сооружение (кышкы одог ),

 

 

2) временное жилище под кроной пихты или кедра.

 

 

Хозяйственные сооружения кумандинцев также разделены на два типа: срубные (амбары, сараи, бани) и каркасные (летние сараи, летние кухни).

 

 

Наличие у кумандинцев стольких типов жилищ с подтипами и вариантами свидетельствует о специфике их расселения в таежной, лесостепной и степной зонах предгорий Северного Алтая. Так, например, полуземлянки были распространены в степных и лесостепных районах Солтонского и Красногорского районов, где ощущался явный недостаток строительного материала. Срубные жилища получили большое распространение в таежных и лесостепных районах, изобиловавших качественными строительными материалами. Следует также отметить, что прямоугольные срубные дома, плетневые и саманные жилища, требовавшие при их строительстве больших трудозатрат, сооружались главным образом богатыми слоями кумандинского населения. Беднейшие же слои жили в летних чумах, полуземлянках и в жилищах, отнесенных нами к первому подтипу временных жилищ (охотничий шалаш — кышкы одог).Кумандинцы почитали следующих покровителей дома и домашнего очага: ургенези, куртыяк, хозяина/хозяйку (от иязе/ от ене), хозяина двери (ежiк азi, ежик пайназы, караш-бий), почитался также и хозяин переднего угла — тор эзи, урген эзи.

 

 

 

Были выделены следующие типы традиционных жилищ:

 

 

 

постоянные каркасные жилища с подтипами:

 

 

1) полуземлянки с двумя вариантами: чер уг, кыспа уг;

 

 

2) конический чум с двумя вариантами: постоянное летнее жилище (соолту аланчык), свадебный шалаш (шалыг одог);

 

 

3) плетневое каркасное жилище (урген уг).

 

 

Тип постоянных срубных жилищ включает следующие подтипы:

 

 

1) прямоугольный сруб с двускатной крышей (уг агаш),

 

 

2) четырехугольный сруб с «костровой крышей». В отдельный тип выделен саманный дом (уг саманынг иштен).

 

 

Тип временных жилищ включает два подтипа охотничьего шалаша:

 

 

1) многолетнее каркасное двускатное сооружение (кышкы одог ),

 

 

2) временное жилище под кроной пихты или кедра.

 

 

Хозяйственные сооружения кумандинцев также разделены на два типа: срубные (амбары, сараи, бани) и каркасные (летние сараи, летние кухни).

 

 

Наличие у кумандинцев стольких типов жилищ с подтипами и вариантами свидетельствует о специфике их расселения в таежной, лесостепной и степной зонах предгорий Северного Алтая. Так, например, полуземлянки были распространены в степных и лесостепных районах Солтонского и Красногорского районов, где ощущался явный недостаток строительного материала. Срубные жилища получили большое распространение в таежных и лесостепных районах, изобиловавших качественными строительными материалами. Следует также отметить, что прямоугольные срубные дома, плетневые и саманные жилища, требовавшие при их строительстве больших трудозатрат, сооружались главным образом богатыми слоями кумандинского населения. Беднейшие же слои жили в летних чумах, полуземлянках и в жилищах, отнесенных нами к первому подтипу временных жилищ (охотничий шалаш — кышкы одог).Кумандинцы почитали следующих покровителей дома и домашнего очага: ургенези, куртыяк, хозяина/хозяйку (от иязе/ от ене), хозяина двери (ежiк азi, ежик пайназы, караш-бий), почитался также и хозяин переднего угла — тор эзи, урген эзи.

 

 

Наверх

 

Традиционная одежда

 

Традиционной у кумандинцев (как у мужчин, женщин, так и детей) была одежда из домашнего холста. Однако наряду с холстом на шитье одежды шло и домотканое грубое сукно (шекпен), основа которого состояла из льняных (конопляных) ниток, а уток — из крашеной шерсти.

 

 

Мужской костюм.

 

 

Летняя одежда

 

 

В первой половине XIX в повседневную одежду кумандинца составляла холщовая рубашка (куннек) без воротника, штаны (шанмар) из той же ткани, короткий кафтан из сукна (или холста) с шалевым воротником или короткий полушубок и кожаная обувь (удек) с высокими голенищами. Этот же костюм в конце XIX в. дополняли: деревянная трубка (кан—за) с медным чубуком, сумочка с кремнем и с огнивом (отук) небольшой нож (пычак) в кожаных ножиах (кын), прикрепленный к поясу, и кожаный или матерчатый кисет (калты) с табаком, спрятанный за пазуху, засунутый за пояс или за голенище. В конце XIX века несколько видоизменилась мужская рубашка. Она становится более свободного покроя с наплечниками и с глухим воротником по типу русской косоворотки. Застегивалась она на одну-две пуговицы. Наплечники, воротник, обшлага шились из той же ткани, что и сама рубашка, т е. из холста. По сообщению Н. Б. Шерра, подпоясывалась она цветным шерстяным поясом. Поверх нее в летнее время кумандинцы носили легкий белый холщовый халат — кендрек. Покрой его — спинка и полки — из одного или двух перекинутых прямых полотнищ, в бока вшиты косые клинья, полы, сходящиеся с прямым разрезом. Вершина боковых клиньев выкраивается под углом и составляет как бы ластовицы рукавов. Шьется такой халат без подкладки, длиною до колен.

 

Демисезонная, зимняя.

 

Кроме того как отметил Н М. Ядринцев, кумандинцы умели шить пальто из войлока. Последнее, по-видимому, представляло собой пальто без воротника, известное у кумандинцев под названием саранда. Упоминает о нем В. И. Вербицкий, который указывает, что такие войлочные кафтаны покрываются холстом, а затем простегиваются. Саранда — зимняя одежда мужчин. Кроме нее, зимнюю одежду кумандинца составляла шуба (тор тон), полушубок и каптал. По покрою каптал напоминает шубу без талии, но сшита на подкладке .По своему покрою верхняя одежда кумандинцев, как отмечалось выше, кроилась по определенному стандарту прямые полы, спинка и полки одинакового прямого, так называемого туникообразного, покроя, в боках — косые клинья. Верхняя одежда у кумандинцев подпоясывалась вытканными из крашеной шерсти поясами с геометрическим орнаментом. Для шитья штанов брали два куска материи и складывали их вдоль, а между ними вставлялся широкий клин, доходящий до пояса. Мужские штаны не имели спереди разреза. В поясе штаны стягивались особым шнурком (чкыр) и носились заправленными в голенища обуви.

 

Прическа и головные уборы.

 

 

Волосы кумандинцы подстригали «под горшок» (челдек). Однако еще в 30-х годах XIX в некрещеные мужчины носили, по свидетельству Гельмерсена, косичку, спускавшуюся на спину. По словам В И Вербицкого кумандинцы, носили военные картузы, шапки с высоким околышем, а летом — шапочки (колпук,) (рис. 16) из холста, дабы или нанки. . Шапку шили из домашнего холста, на подклад шел ситец. Если на тулью в виде околыша нашивали широкую ленту из черного плиса, вышитого цветными нитками, то на макушку также нашивали кружок из плиса или полоску из шкурок кабарги.

 

Обувь

 

 

Обувь шили вручную Для шитья обуви использовали конскую или воловью кожу. Переда и подошва выкраивались отдельно по специальной выкройке (улке). Мужчины носили удек, голенище которого под коленями подвязывалось ремешками (туспаг). У бедноты голенище обуви пришивалось из толстого холста (ар удек) . Зимой вместо чулка мужчины навертывали на ноги мяг кую пушистую траву аагат (уйгат), заготовленную заранее. Она теплее чулок и лучше вбирает влагу. Нога в такой обертке остается всегда сухой.

 

Женский костюм.

 

 

 

Платье.

 

 

Женское платье шилось из окрашенного холста или из сатина и других фабричных тканей. Покрой этой одежды в основе своей был похож на мужской, несколько варьируя в отдельных деталях в зависимости от материала. Перед и спинка до талии кроились из одного или из перекинутого прямого полотнища. Спинка от талии чаще отрезная и собрана в сборки или продольные складки, расходящиеся от талии. В бока вставлены клинья. Рукава вшивные без ластовиц, но с большим клином. Рукав оторочен узкой полосой черной материи шириной 4 см. На груди небольшой разрез, застегивающийся на две-три пуговицы Воротник стоячий, чаще из цветной материи. Подол надставной из широкой полосы холста в виде оборки. Линия надставки оторочена одной или двумя полосками черной материи. Со спины платье длиннее переда.

 

 

В зажиточных семьях кумандинки шили себе платья из шелка (торго) и кашемира (карие). В таком случае наплечники, кокетки «ли пелерины делались из другой тмани, чаще из плюша. Накладка спереди на груди платья (полузанос) вышивалась несложным цветным узором. Платье застегивалось на несколько пуговиц (тунме). Такое платье кроилось из двух частей — из лифа и юбки.

 

 

Последняя была несколько шире лифа, потому что в ее бока были вставлены клинья. Подшивалась она к лифу со сборками сзади. На обшлаге рукавов были вышиты простые узоры.

 

 

Широкая оборка на подоле — довольно устойчивый признак одежды кумандииских женщин. Еще В. В. Радлов указывал на него в своих путевых заметках: «Женщины носят белые, голубые или красные рубашки из холста с широкой оборкой на подоле и с воротником, обшитым бисером».

 

 

Верхняя одежда.

 

 

Радлов В.В. пишет, что «поверх этой рубашки они носят кафтаны, которые достигают колен и украшены широким цветным воротником и пуговицами». Под кафтаном В. В. Радлов описал женский халат (‘коспек), (шекпен),( ньанмек ).  У более ранних путешественников она известна под названием «балахона». Ссылки

 

 

Коспек шили из плиса или шелка (сурь) с ситцевой подкладкой, воротник из плюша или красного сукна (шарлат). Рукава оторочены черной тканью и пришиты без ластовиц. Его покрой — спинка и полки — из одного перекинутого полотнища. В борта вставлялись широкие клинья и, кроме того, два •небольших клина по бокам, так что полы книзу получались расклешенными. Запахивался коспек левой полой наверх и подпоясывался шерстяным ‘поясом, но его могли носить и нараспашку. Таких халатов у некоторых женщин ‘было по два: один для повседневной носки, другой — праздничный. По поводу праздничного коспека Н. Шерр пишет: «В особенно торжественных случаях надевается поверх платья незастегивающийся плисовый, суканный или из иной матерки халат, украшенный жестяными пуговицами, раковинами».

 

 

Ньанмек — праздничный женский халат наподобие легкого плаща был. Шился он из шелка. Кроился он следующим образом. Полотнище шел’ка перегибали поперек, образуя’ спину и перед. Спереди, снизу до перегиба полотнище прорезалось, образуя борта, к которым пришивали по клину. С боков добавляли еще по два клина, так что одежда получалась книзу весьма широкой и ложилась большими складками. Рукава, широкие к основанию, пришивались без ластовиц. Воротник вырезался отдельно и пришивался наглухо. Спереди по углам он был украшен разноцветными шелковыми кистями. Длина этой одежды немного ниже колен, из-под нее виднелась рубаха.

 

 

Шекпен — верхняя одежда для женщин, длинный кафтан сшитый из домотканого сукна, окрашенного в красный цвет (без подкладки). Воротник, борта и обшлага рукавов обшивались полосой черной ткани или плюшем. Иногда по внутреннему краю бортов был вшит красный кант и вшиты человеческие фигурки. По покрою он несколько отличался от коспека. У него не было бортовых клиньев. Есть еще один вид верхней летней одежды кумандинских женщин — армок. Сукно для него ткали в 4 нитченки с геометрическим орнаментом обычно пунцового цвета. Его покрой был почти одинаков с покроем коспек. Различие было только в том, что рукава шились с ластовицами и вершина боковых клиньев выкраивалась под углом и как бы составляла часть ластовиц рукавов. На нем имелся шалевый воротник из полоски черной ткани шириной 4—5 см. Рукава также оторачивались этой же тканью шириной до 7 см. Подкладки не было.

 

 

Зимняя одежда.

 

 

Зимой женщины носили стеганые пальто (саранда), подпоясавшись шерстяным поясом (рис 18) Оно являлось их повседневной одеждой. Подклад шили на вате или верблюжьей шерсти. Верх пальто покрывали сукном или черным сатином. Воротник — шалевый. Шился он из другой материи. Покрой его одинаков с летней одеждой кумандинок.

 

 

Когда девушка выходила замуж, ей шили чипчаа , т. е. овчинную шубу, верх которой — покрывался сукном Шуба не имела воротника, зато борта, подол и обшлага рукавов обшивались мехом выдры. Сшить столь дорогую шубу в качестве приданого могли, конечно, только зажиточные или богатые семьи. Недаром ее отсутствие в приданом считалось признаком бедности. Замужняя женщина носила свою шубу только по праздникам или когда ездила в гости. Кроме овчинных шуб, кумандинцы, хотя и редко, носили меховые шубы из меха белки, колонка и других пушных зверей.

 

 

Для зимней одежды кумандинцев были характерны вязанные шерстяные рукавицы (элте) Рукавицы были одинаковыми как для женщин, так и, для мужчин. Вязали их женщины из шерсти деревянной или костяной спицей (писки), запястье украшалось различными цветными узорами. Меховые рукавицы шили из белой и черной овчины. Верх для них шили из холста. Кроме того, из цветной шерсти они вязали чулки с орнаментом на верхней части голенища. Такие чулки носили в основном женщины

 

 

Прическа и головные уборы.

 

 

Голову женщины покрывали обыкновенным платком (шугрек) большей частью красного цвета, который завязывали на затылке. Зимой поверх платка надевали шаль (шал)

 

 

Женщины носили две косы, спускавшиеся ниже талии. На концы кос подвешивались две подвески, состоявшие из двух медных колец, к которым пришивались два треугольника из красного или черного сукна с каймой соответствующих цветов. На одном из сторон треугольников, обычно внешней, пришивались в два ряда раковины каури (чыланмаш). Подвески назывались керетарткыч. Соединялись они между собой длинными низками бисера (чинче), которые висели цепью ниже талии.

 

 

Женским украшением являлись покупные серьги (сырга), на шее — бусы (чалым) в несколько рядов и на пальцах — медные и серебряные кольца.

 

 

Обувь.

 

 

Женщины носили обувь (шарык) типа постол. Вместо голенищ подшивалась оборотка из сукна, через нее протягивали шнур, концы которого завязывались сзади. Такую обувь носили и зимой и летом. Женщины надевали вязаные шерстяные чулки с узорами из красных и черных ниток.

 

 

Детский костюм.

 

 

Детская одежда шилась по покрою взрослой одежды.

 

 

Девушки носили 3, 5, 7 и больше кос с подвеской четырехугольной формы с соответствующим числом петель для прикрепления к косам, называлась она по-кумандински чаачыш или просто чинче. Шили ее из красного сукна с черной каймой, к нижнему краю подвешивался мелкий бисер до 53 низок длиной до 29 см Причем бисер подбирали таким образом, чтобы получились поперечные цветные полосы: зеленые, белые, красные, синие и голубые. К концам каждой низки прикреплялись по раковине каури. Цвета на низке сменялись через каждые 5—6 см. Подвеска к девичьим косам спускалась тоже до талии. Ввиду того, что подвески были очень тяжелыми и громоздкими, при работе их заменяли более легкими и удобными.

 

 

Наверх

 

 

Национальная кухня. Рецепты

 

Пищей кумандинцев было мясо диких и домашних   животных, дичи, рыбы и молочные продукты. Из растительной пищи употребляли хлебные злаки и различные дикие съедобные растения. Число этих растений было довольно значительным кан-дык, черемша, сарана (саргай), дягиль (палтырган), полевой тук (кобирген), дикий чеснок (ускум), различные ягоды и т. д. Из них кандык и сарана, как отмечалось, заготавливались на зиму.

 

Выкопанные летом луковицы кандыка слегка обмывали в воде, затем нанизывали их на тонкие бечевки и в таком виде сушили на солнце. Сушеные корни кандыка варили в молоке. При этом для улучшения вкуса добавляли сметану и яйца. Из луковиц сараны готовили кашу. Сначала их варили в воде, затем, слив воду, отжимали. Второй раз варили сарану на молоке. Состоятельные семьи заправляли готовую кашу сметаной.

 

Сарана занимала настолько важное место в питании кумандинцев, что сбор ее отразился в загадках. Так, в одной из них говорится: Саргайга барган кыстар саарнаш ньанчылар — Девушки, ходившие за сараной, возвращаются с песнями (ответ: сеек — комар).

 

Из других растений чаще употребляли в пищу черемшу (калба). Ее широко употребляют в пищу и в настоящее время как алтайское, так и русское население. Едят ее в сыром виде, заправляют похлебку, тушат, пекут пироги и даже делают вареники. Многие научились засаливать ее и сушить на зиму. Сушеную калбу добавляют в мясной фарш при приготовлении пельменей Из ягод собирали клубнику (токпак чийлеги), землянику (эмчек чийлеги), малину (агаш чийлеги), красную (кызылат) и черную (караат) смородину, черемуху (чырмыт), калину (палб-бн). Ягоды употребляли в пищу как в свежем, так и в сушеном виде. Сушеная черемуха мололась на каменной зернотерке и употреблялась в качестве начинки пирожков. Калину ели в пареном виде и пекли с ней пироги.

 

Сведения о питании кумандинцев мучной или хлебной пищей дает нам В. В. Радлов. Он пишет, что кумандинцы готовят талкан из ячменя (мука из поджаренных зерен ячменя), а из пшеницы и ржи — маленькие хлебцы (тертмек), пресные лепешки22.

 

С развитием различных отраслей хозяйства, особенно земледелия, скотоводства и огородничества, изменяется, и характер потребляемой кумандинцами пищи. Она становится более разнообразной и богатой. Появляются новые блюде, заимствованные у русских. Русские женщины научили кумандинок печь хлеб из кислого теста, пироги, блины, готовить лапшу и т. д. Наряду с дикорастущими растениями кумандинцы все больше употребляли в пищу огородные культуры, такие, ках картофель, морковь, капуста и огурцы. В конце XIX в. в связи с развитием у кумандинцев земледелия основным продуктом их питания были уже злаки: пшеница, ячмень, просо, рожь, овес и гречиха. Из проса рушили на мельницах пшено для каши и супа (урге), а из ячменя по-прежнему готовили талкан и толкли в деревянной ступе крупу для похлебки кдчд. Пшеницу и рожь мололи на муку на мельнице. Из пшеничной муки пекли булки (итпек) и калачи. Для выпекания булок в зажиточных семьях имелась даже специальная деревянная форма — итпек айак.

 

Из мучных блюд, бытовавших у кумандинцев, следует отметить еще кузем и тутпач. Довольно лакомым кушаньем у кумандинцев считался казан тертеги — букв.: хлеб котла.

 

Из круп наиболее часто употребляли ячменную крупу и пшено. Из первой варили кочё, а из пшена готовили кашу на молота или воде, заправляли- им суп. Кроме ячменной и пшенной крупы, кумандинцы готовили домашним же способом овсяную крупу. Овес парили в русской печи в большом чугуне, а затем распаренные зерна сушили в печке на противне. Высушенные зерна толкли в ступе. Из полученной крупы варили кашу на молоке или заправляли ею суп. Из отходов овсяной муки готовили кисель. Овсяные отруби (шрак) заквашивали, затем процеживали через сито и отжимали. Варили на небольшом огне, непрерывно помешивая. Готовый кисель, разлив по чашкам, охлаждали. Его ели с молоком или без него.

 

Повседневной пищей бедноты был суп из картофеля, заправленный пшенной или ячменной крупой, и чай с хлебом или с талканом. У богатых урге варили всегда с мясом. Вечерняя пища богатых семей всегда была мясной. Обычно готовили лапшу с мясом или суп, или же пельмени, а по утрам пекли пироги с различной начинкой (картофель; черемуха, клубника), реже оладьи, блины, шаньги и ежедневно — калачи и булки. Яйца кумандинцы варили всегда вкрутую, чаще всего готовили яичницу. По сравнению с южными алтайцами у кумандинцев молочная пища занимала незначительное место. Они знали о существовании таких молочных продуктов, как курут, чегень и кумыс. Им был известен и способ приготовления некоторых из них, но практически кумандинцы их мало готовили. Наиболее часто из молочных продуктов употребляли в пищу простоквашу, творог, сметану и топленое масло. Молоко пили как в сыром, так и в кипяченом виде.

 

Будучи издавна не только таежными охотниками, но и рыболовами, кумандинцы все-таки не умели готовить рыбных блюд и заготавливать pы6y впрок. И рыбная пища в питании кумандинцев не играла существенной роли. В основном употреблялась только свежая рыба и только в вареном виде. Из свежей рыбы варили уху, заправив ее мучной болтушкой. Жарили рыбу редко. Иногда запекали ее на сковороде, залив взбитыми в молоке яйцами и добавив туда сметаны. Заполненную рыбой сковороду ставили на жар в русскую печь. Из рыбной мелочи (чебак, пескарь, окунь, хариус) пекли пироги. С мелкой сушеной рыбой (удара), как указывалось выше, готовили лапшу или тутпач. Из хлебных напитков кумандинцам были известны орткы и пуза (позо). Оба напитка назначались для жертвенного кропления духам. Кроме них, была известна и хлебная самогонка, выкуренная по заимствованному от русских крестьян способу. Точно так же, как и русские крестьяне, кумандинцы готовили пиво (сыра).

 

Мясная пища имела весьма существенное значение в питании кумандинцев. Они употребляли мясо домашних животных, диких оленей, лося, косули, медведя, барсука; из дичи, мясо глухаря (шай), тетерева (куртук), рябчика (сынма), дикой утки и гуся, а из грызунов мясо зайца («ойан), белки (тыйыргК тарбагана (тарбаан), бурундука (курек) и суслика.

 

Из домашних животных предпочитали употреблять в пищу мясо лошади и овцы, но так как овец кумандинцы держали мало, то в большинстве случаев забивали лошадей (согум). Пока мужчины разделывали тушу, женщины очищали и мыли потроха, готовили кровяную колбасу (кан), шургем.

 

При забое скота, как правило, варили баш эт (букв.: мясо головы). Голову рубили на несколько частей, добавляли куски ребер, шейную мякоть. Все это варилось в большом котле. Кровяная колбаса и потроха (карын) варились отдельно. Собравшихся гостей угощали в первую очередь каном, а после этого — мясом. При этом нижнюю челюсть и часть черепа с глазницей преподносили тем, кто помогал колоть лошадь. Весьма лакомым и вкусным блюдом считались вареные мозги с кровью, тщательно перемешанные с жиром из навара мяса. Женщинам и детям до 17 лет это кушанье не разрешалось есть. Будто бы при употреблении этого блюда у юношей будет кружиться голова, когда он полезет на кедр бить шишки. Его ели поэтому только взрослые мужчины и старики. Для беременных женщин запретной была пища, приготовленная из мяса диких животных и из мелкой сушеной рыбы.

 

Как в бульоне, так и в супе мясо варили большими кусками. Подавали его, мелко искрошив, с бульоном (мун) или с супом.

 

Кан; сгустки свернувшейся крови разминали ‘и разбавляли молоком, а иногда снегом. К этому добавляли мелко изрубленного внутреннего сала и луку; все это перемешивали. Затем наполняли кровью тонкую и двенадцатиперстную кишку и желудок. Через определенный промежуток тонкая кишка с кровью перевязывалась ниткой по две штуки. Готовый кан хранился в замороженном виде.

 

Шургем готовили следующим образом. Из овечьего сердца, печени, легкого, диафрагмы, желудка и внутреннего сала нарезали длинные ленточки, которые, сложив вместе, обматывали тонкой кишкой, затем варили в подсоленой воде. Готовили также кыйба (прямую кишку начиняли потрохами, луком и крупой). Позднее прямую кишку лошади начали варить без всякой начинки.

 

Для приготовления кузема брали талкан и разваривали в воде; получалась густая каша из муки поджаренного ячменя. Ели ее с маслом. Причем масло не размешивали, а растапливали в центре чашки. Каждый ел кузем, обмакнув ложкув масло.

 

Тутпач или тутпаш дарили из кусочков пресного теста, нарезанных в виде кубиков. Обычно его готовили с мясом, иногда с мелкой сушеной рыбой (удара)25 или на молоке. Это кушанье не являлось повседневной пищей. Зато оно было непременным в составе свадебного угощения. На свадьбе обязательно варили только тутпач будь то на конском, говяжьем мясе или баранине. Тесто для тутпача на свадьбе не крошили ножом, а отщипывали пальцами.

 

Казан тертеги Раскатав пресное тесто, нарезали большие ломти теста (сочни) и клали, в котел, где варилось мясо. На стол подавали его, перемешав с жиром и, бульоном, а также с мелкими кусочками мяса. Иногда мясо подавалось отдельно от казаи тертега. Более бедные семьи употребляли его вообще без мяса. Это кушанье близко с казахским бешбармаком.

 

Зимой части туши лошади подвешивались в замороженном виде в амбаре. Весной, в марте, когда мясо начинало оттаивать, искрошив его мелко и посолив, набивали им тонкую кишку с подбрюшным салом и гусятиной. Получалась своеобразная мясная колбаса, которую подвешивали на чердаке. Там она завяливалась. Летом употребляли ее при варке лапши или урге. Кроме того, кумандинцы умели вялить мясо на солнце, нарезав его тонкими и длинными кусками. Засаливали мясо крайне редко. В некоторых случаях, чтобы мясо летом не портилось, его слегка поджаривали на костном мозгу и внутреннем сале, затем укладывали в туес и заливали жиром.

 

На зиму битую дичь (гуся, утку, глухаря) оставляли неощипанными, в перьях, чтобы мясо птиц портилось меньше и сохраняло свежий вид. Выше отмечалось, что на сурков тарбаганов охотились исключительно ради мяса. В связи с этим нам хотелось бы отметить, как кумандинцы готовили из внутренностей тарбагана блюдо пыжым, известное киргизов под названием быжи. Тонкую кишку с отростком набивали кровью, осердием, печенью и салом тарбагана. При этом старались не разорвать разветвление кишки, иначе не будет удачи на охоте, тарбаган не будет встречаться. Варили такую «колбасу» целиком. Из желудка тарбагана готовили шургем. Для чего наматывали на желудок оставшуюся часть тонких кишок, затем варили.

 

Питались кумандинцы обычно три раза в день: утром (эртен) пили чай без сахара или с молоком; к чаю подавали пироги или хлеб в виде булок и калачей. Обед (туште) у некоторых кумандинцев был простым повторением завтрака. Обычно к обеду готовили суп (урге) или кочё. Вечером пили чай с теми продуктами, что и утром, или варили лапшу или суп. Таким было питание огромного большинства кумандинцев.

 

Наверх

 

Фольклор

 

Устное народное творчество кумандинцев, равно как и их искусство, к сожалению, изучено плохо. Наиболее распространенными типами фольклорных произведений являлись в прошлом песенные четверостишья (такпак), различного рода бытовые и волшебные сказки (чорчок), а также эпические произведения (кай). Особое место в культуре К. занимали мастера-исполнители сказок и эпосов – кайчи, и исполнители песен на музыкальном инструменте шор – шорчи.

 

Охотничьи легенды:

 

1.Одна артель с промысла возвращалась. Те охотники много зверя добыли. Когда они приближались к дому, к ним один старый-престарый старик подошел: „Меня долей не наделите ли?” — сказал. Те люди ему ничего не дали. Когда они на второй год на промысел пошли, то долго в тайге ходили, зверя совсем мало убили. Когда они домой вернулись, шамана камлать заставили. Тот шаман к хозяину горы пошел. Когда он оттуда возвратился, он сказал: „Хозяин горы очень сердится. Он говорит: «Я прежде им много зверя давал, они же своей добычей не поделились. Теперь я ничего не хотел им дать, да пожалел и помалу дал».

2 Два человека промышляли. Когда они, белок стреляя, шли, один из них споткнулся об лежащую колодину и выругался. Слышно стало, как внутри горы железо куют. Эти два человека сказали: „Нам топор скуй“. Хозяин горы им из горы ответил: „Сюда идите, я топор сковал”. Один из них по направлению к горе пошел, другой, испугавшись, не пошел, а убежал прочь. [Тот] вошедший человек назад не вернулся — там умер. Оставшейся снаружи человек живым остался. Тот человек домой вернулся. Весною тот человек пошел «пара» на рыбу ставить. Потом, когда он на [ту] «пара» поглядел, видит — давешний пропавший человек в ту «пара» мертвый попал.

3 Один охотник-человек на промысел пошел. Он ходил и белок стрелял. Если соболь попадался, он соболя убивал. К вечеру он к стану вернулся. Вслед за ним вскоре одна женщина-человек пришла. Когда он взглянул — то не человек был, то хозяйка горы была. Когда она шла, ее лыжи снега не касались. Высоко над землей, снег не вдавливая, лыжи скользили. Пришедший на промысел человек подумал: „Это хозяйка горы меня погубить пришла. Я с ней разговаривать не стану”. Тот человек чай вскипятил (’чай повесил*). Хозяйка горы также чай себе сварила. Тот человек шкурки с убитых белок снимать стал. Хозяйка горы также шкурки сдирает. Вечером охотник спать постелил. Хозяйка горы также рядом с ним постель положила. Переночевав, охотник утром рано встал; хозяйка горы также встала. Перед тем как идти за белкой, пищу поел. Хозяйка горы с ним вместе ела. Походив на промысле, опять белок настрелял, к стану возвратился. Хозяйка горы тоже вернулась. Охотник, не будучи в силах что-либо сделать, решил домой обратно вернуться. Хозяйка горы сказала: „Ты не вздумай домой возвращаться”. Человек ей в ответ ничего не сказал. Он ружье зарядил; хозяйка горы ружье взяла и также зарядила. Он прицелился. Хозяйка горы тоже прицелилась. Человек вторично ружье зарядил. Хозяйка горы также ружье зарядила. Тот человек, думая домой возвратиться, лыжи надел. Хозяйка горы тоже лыжи надела. Человек, имеющий ружье, курок ружья взвел, пистоны заложил. Хозяйка горы также курок взвела. Человек подумал: „Ээ, теперь чья-то у нас смерть будет!” Человек домой пошел. Хозяйка горы вслед за ним пошла. Человек ружье на плечо положил. Дуло назад, на хозяйку горы, направил. Хозяйка горы также ружье назад направила, нацелилась. Тот человек в отвисшие груди хозяйки нацелился. Далеко от стана не отошел. Курок взвел, ружье выстрелило, хозяйке горы меж грудей пуля попала. Хозяйка горы также назад выстрелила. Хозяйка горы вскрикнула, на снег упала. „Ты меня убил! Я с тобой жить хотела. А ты меня застрелил!” — сказала. Тот человек, от нее освободясь, вернулся. Возвратясь домой, с женой и детьми разговаривал и радовался. В ту тайгу больше на промысел он не ходил.

4 Два товарища на промысел ходили, один был «шорчы». Вечером в охотничьем шалаше сидя, он на “шор” играл. Хозяйка горы, придя, его игру слушала. Тот «шорчы» на другой день много зверей убил. Из пойманных зверей он два исчерна черных соболя выбрал и в пустоте дупла дерева в тайге запрятал, говоря: „Пусть товарищ злой об этом не узнает”. Другой охотник мало совсем промыслил. Очень огорчался. Когда промышлять кончили, — тот «шорчы» к тому дереву, где соболей спрятал, пошел. Искал, искал, того дупла не нашел. Соболей не нашел. Ветер, видно, дерево повалил. Оттого, что тот «шорчы» с товарищем не поделился, хозяин горы соболей своих назад взял.

5 Два товарища вместе в тайгу промышлять пошли. Один из них ясновидец был, другой — играть на «комысе» умел. Вечером, усевшись в. охотничьем стане, они меж собой разговаривали. Потом музыкант играл, а ясновидец смотрел, Когда музыкант играл, хозяин горы, придя, стал слушать. Потом сказал музыканту: „Одной пулей пять белок, пронизывая-нанизывая, стреляй!” Утром они вышли промышлять. Когда музыкант одну пулю выпустил, пять белок сразу—нанизывая — застрелил. К охотничьему шалашу вернулся. У ясновидца почти совсем белок не было, у музыканта много было. Ясновидец огорчился. Музыкант сказал: „Я тебе половину (моей добычи) отдам. Люди, вместе на промысел ходящие, добытого зверя поровну делить должны!”. Ясновидец, туда глядя, плакал, сюда смотря, смеялся. Домой вернулись, жить стали. Сколько-то жили. Много, через голову переваливая, зверя добывали. Полные сумы денег наживали. Они там живут, я назад вернулся.

 

Свадебные наговоры.

 

Тоорт толыктьнг мокотыри, Сары шакпын тайактыг! Кылганактыг тар эжиктин» мокотар, чилер! Чаш корбан ал отканы кабылды. Кийген тоны чечилбесин, Минген ады чайылбасын, Ак койандый болзын! Арсыл тиши тушкении чурзин’ Алтына эги тартынганча чурзин, Одбл кок ун уксын, Эбирле агач пур корзин, Чаш бло1гни чаба пассын! Элге барса, щл улештиг болзын, Суга барса, суг улештиг болзын, Тагга барса, таг улештиг болзын! Эки бойы эндилбезин, Эки бойы сабылбазын!

Четырех углов силачи, Имеющие посох из желтой акации. Узкой двери силачи,, ешьте! У молодого прута очаг зажегся, Пусть надетая шуба не снимается, Пусть лошадь, на которой он ездит, » не спотыкается, Пусть будет как белый заяц! Пусть живут, пока не выпадут коренные зубы! Пусть живут до топ поры, когда подтягивают нижнюю челюсть, Пусть услышат голос кукушки, увидят пускающиеся деревья. Пусть топчут зеленую траву. В «народе пусть имеют долю. Если к реке пойдет, пусть будет удачливым, Если в тайгу пойдет, пусть будет добычливым! Пусть эти двое будут долголетними. Пусть никогда не умирают.
—————————————————————————-
Таш таштаан черине чаттан. Кыс барган черине (чуртына) чаттан.

Камень должен лежать там, куда его бросили. Девушка должна жить там, куда ее выдали.
—————————————————————————
Ньандыкка бекон беш кайют Растущие на косогоре пять берез Кеспинганы ачыны. Не срубил, жалко. Беш ок чаштыгда аидышганы Засватанною в пять лет Атбьшганын- ачыны. Не взял в жены, жалко

 

Наверх

 

Язык и письменность

 

Кумандинское наречие — язык кумандинцев, одно из двух (или трех) наречий, составляющих северноалтайский язык. Варианты самоназвания: къуманды / къубанды / къуўанды / къувандыг.

 

Традиционно кумандинское наречие считалось диалектом алтайского языка. Согласно новейшим классификациям тюркских языков южно- и северноалтайский языки являются двумя разными языками, и оно относится ко второму, наряду с челканским. Ситуацию усложняет то, что и кумандинский, и челканский по отдельности официально признаны отдельными языками малочисленных народов России и для них разрабатывают отдельные учебные программы.

 

Кумандинское наречие распространено в среднем течении реки Бия.

 

В начале 1930-х годов была предпринята попытка обучения кумандинцев на родном языке. В 1933 году был издан «Куманды-буквар» на латинице под редакцией Н.А. Каланакова и К.И. Филатова. Однако на этом дело остановилось. С тех пор преподавание в школах ведётся на русском языке, в качестве предмета преподаётся алтайский литературный язык, основанный на собственно алтайском наречии южноалтайского языка. То есть фактически он является иностранным для кумандинских детей.

 

В последние годы вновь появилось движение за преподавание самого кумандинского. В настоящее время факультативное преподавание кумандинского языка ведется в школах №15 и №31 города Бийска. Разработаны программа обучения и учебные пособия, а также в 2005 году для детей издана азбука кумандинского языка «Азбука кумандан». Кроме словарного материала по основным темам в азбуку включены пословицы, поговорки, загадки. Однако несмотря на это, дети и молодежь практически не владеют кумандинским языком.

 

Кумандинский алфавит

А а

 

Б б

 

В в

 

Г г

 

Ғ ғ

 

Д д

 

Е е

 

Ё ё

 

Ж ж

 

З з

 

И и

 

Й й

 

К к

 

Л л

 

М м

 

Н н

 

Ҥ ҥ

 

Нь нь

 

О о

 

Ö ö

 

П п

 

Р р

 

С с

 

Т т

 

У у

 

Ӱ ӱ

 

Ф ф

 

Х х

 

Ц ц

 

Ч ч

 

Ш ш

 

Щ щ

 

Ъ ъ

 

Ы ы

 

Ь ь

 

Э э

 

Ю ю

 

Я я

 

 

 

 

 

Наверх