Религия, верования,обычаи, традиции, обряды
Ремесла и промыслы
Традиционное жилище
Традиционная одежда
Национальная кухня. Рецепты
Фольклор
Язык и письменность

Коряки (нымыланы, чавчувены, алюторцы) — народ, представляющий коренное население Корякии (бывшего Корякского автономного округа) на северо-востоке Российской Федерации на территории Камчатского края. Кроме Камчатки, коряки компактно проживают в Чукотском автономном округе и Магаданской области (Северо-Эвенский район).

По роду занятий и образу жизни традиционно коряки делятся на тундровых и береговых. Каждая группа говорила на своём языке включала несколько более мелких территориальных групп:

• тундровые коряки (кочевые, чавчувены, самоназвание чавчыв, чавчывав — оленевод) — кочевые жители внутренней тундры, занимающиеся разведением оленей. Исконный язык — собственно корякский. Включают:
• каменцы (побережье Пенжинской губы)
• паренцы (река Парень на северо-востоке полуострова Тайгонос)
• итканцы (сёла Верхняя, Средняя и Нижняя Иткана на востоке полуострова Тайгонос)
• апукинцы (низовья реки Апука)
• береговые коряки (оседлые; нымыланы, самоназвание нымылъын, нымылъу) — оседлые жители побережий, занимающиеся морским рыбным промыслом. Исконный язык — алюторский, поэтому всю группу также иногда называют алюторцами. Включают:
• паланцы (северо-западное побережье Камчатки между сёлами Усть-Воямполка и Лесная)
• алюторцы (северо-восточное побережье Камчатки между сёлами Тымлат и Олюторка)
• карагинцы (побережье Карагинского залива между сёлами Ука и Тымлат)

К береговым корякам близки кереки (берег Берингового моря между бухтой Наталья и мысом Наварин), в советское время включавшиеся в состав коряков.

Первые упоминания о коряках встречаются в документах середины XVII века.

Предки коряков являются, судя по культурной близости, создателями охотской культуры (1 тыс. н. э.).

Религия, верования, обычаи, традиции, обряды

Традиционное мировоззрение связано с анимизмом. Коряки одушевляли весь окружающий мир: горы, камни, растения, море, небесные светила. Распространено поклонение священным местам — аппапелям (сопкам, мысам, утесам). Практикуются жертвоприношения собак и оленей. Бытуют культовые предметы — аняпели (особые камни для гаданий, священные доски в виде антропоморфных фигурок для добывания огня трением, амулеты, символизирующие тотемистических предков, и пр.). Существовал профессиональный и семейный шаманизм.

Были развиты также обряды жизненного цикла (свадьбы, рождение детей, похороны, поминки).

Болезнь и смерть, для защиты от которой совершали различные жертвоприношения, обращались к шаманам, пользовались амулетами, приписывали вредоносной деятельности злых духов, представления о которых нашли отражение в похоронно-поминальной обрядности. Погребальную одежду готовили еще при жизни, но оставляли ее недошитой, так как верили, что имеющий уже готовую одежду умрет раньше. Ее дошивали крупным, некрасивым швом, пока покойник находился в жилище. В это время спать строго запрещалось. Основной способ погребения – сожжение на костре из кедрового стланика. С покойником на костер укладывали его личные вещи, предметы первой необходимости, модель лука и стрел, продукты, подарки умершим родственникам. Для береговых коряков южных групп, крещеных еще в ХVIII в., был характерен православный похоронно-поминальный обряд, переплетенный с традиционными обычаями: сожжением умерших, изготовлением погребальной одежды, обращением с покойником, как с живым.

Наверх

Ремесла и промыслы

В хозяйстве оседлых сочетались зверобойный промысел, рыболовство, сухопутная охота и собирательство. Морской зверобойный промысел – основное занятие коряков Пенжинской губы (итканцев, паренцев и каменцев) также играл важную роль у алюторцев, апукинцев и карагинцев, в меньшей степени у паланцев. Охотничий сезон, который весной носил индивидуальный, а осенью коллективный характер, начинался в конце мая – начале июня и продолжался до октября. Основными орудиями были гарпун (в`эмэк), сети. Во время охоты использовали кожаные байдары (култаытвыыт – «лодка из шкур лахтака») и одноместные челны-каяки (мытыв). Промышляли лахтака, нерпу, акибу, ларгу, крылатку. До середины ХIХ в. оседлые коряки Пенжинской губы и алюторцы охотились на китообразных. Добычей моржа занимались апукинцы, алюторцы и карагинцы. К концу ХIХ в., в результате истребления китов и моржей американскими китобоями, промысел этих животных сократился, и первостепенную роль в экономике стало играть рыболовство. Ловили в основном рыбу лососевых пород. Использовали запоры, сети ставного и сачкового (с мешком-сачком) типа, удочки (эег`унэн) и крючки на длинном ремне, напоминающие гарпун. Рыболовство дополнялось охотой на копытных, пушных и др. зверей и птиц, собирательством дикорастущих ягод, съедобных корней, у карагинцев и паланцев – огородничеством и скотоводством. Среди орудий охоты были распространены капканы, самострелы, сети, ловушки давящего типа (когда насторожка срывается и бревно придавливает зверька), черканы и т.п., а с конца ХVIII в. основным стало огнестрельное оружие. У алюторцев в ХIХ в. получило развитие оленеводство. Оленей чаще всего приобретали в обмен на продукты морского зверобойного промысла и товары, полученные от русских купцов.

Для кочевых коряков (чавчувенов) было характерно крупнотабунное оленеводство с численностью стада от 400 до 2000 голов. В течение года оленеводы совершали четыре главных перекочевки: весной – перед отелом, на ягельные пастбища, летом – в места, где было меньше гнуса (кровососущих насекомых – комаров, мошек и пр.), осенью – ближе к стойбищам, где происходил массовый забой оленей, и зимой – короткие перекочевки недалеко от стойбищ. Основными орудиями труда пастухов были аркан (чав`ат) – длинная веревка с петлей для ловли оленей, посох и палка в виде бумеранга (особым способом изогнутая и возвращающаяся после броска к пастуху), с помощью которой собирали отбившуюся часть стада. Зимой кочевые охотились на пушных зверей.

Из традиционных домашних промыслов известны обработка дерева, кости, металла, камня, плетение, выделка шкур. В древности корякам было известно гончарство. Дерево употреблялось для изготовления оленьих и собачьих нарт, лодок, копий, утвари, древков копий и гарпунов, челноков для плетения сетей. Из кости и рога оленя и горного барана коряки делали утварь, ножи для разделки рыбы, кирки, развязыватели узлов, колки и наконечники гарпунов, тормоза для оленьих нарт, гребни для расчесывания травы. Каменные топоры, наконечники копий использовались еще в начале ХХ в., и поныне.

Народное декоративно-прикладное искусство коряков представлено художественной обработкой мягких материалов (женское занятие) и изготовление изделий из камня, кости, дерева и металла (мужское). На подолы кухлянок нашивались меховые мозаичные полосы в виде широкой каймы (опуван). Орнамент преимущественно геометрический, реже — растительный. Часто вышиваются реалистические фигурки зверей, сценки из их жизни. Из моржового клыка и рога вырезались миниатюрные фигурки людей и животных, изготавливались костяные серьги, ожерелья, табакерки, курительные трубки, украшенные гравированным орнаментом и рисунками.

Наверх

Традиционное жилище

Зимним и летним жилищем кочевых коряков была каркасная переносная яранга (яяна) – жилище цилиндроконической формы, основу которого составляли три шеста высотой от трех с половиной до пяти метров, поставленные в виде треноги и связанные наверху ремнем. Вокруг них, в нижней части яранги, образуя неправильную окружность диаметром от четырех до десяти метров, ставились невысокие треноги, связанные ремнем и соединенные между собой поперечными перекладинами. Верхняя коническая часть яранги состояла из наклонных жердей, опирающихся на поперечные перекладины, верхушки треног и верхние концы трех основных шестов. На остов яранги натягивали покрышку, сшитую из стриженых или потертых оленьих шкур мехом наружу. Вдоль стен к дополнительным шестам привязывали меховые спальные пологи (ёёна) по форме напоминавшие ящик, перевернутый вверх дном, высотой 1,3-1,5 м, длиной 2-4 м, шириной 1,3-2 м. Количество пологов определялось числом семейных пар, живущих в яранге. Пол под пологом застилали ветками ивы или кедровника и шкурами оленя.

Преобладающим типом жилища у оседлых коряков была полуземлянка (лымгыян, яяна) длиной до 15, шириной до 12 и высотой до 7 м, при сооружении которой в круглую яму глубиной от одного до полутора метров вкапывали восемь вертикальных столбов по окружности и четыре в центре. Между наружными столбами вбивали по два ряда бревен, расколотых вдоль и образующих стены жилища. Их скрепляли наверху поперечными балками. От квадратной рамы, соединяющей четыре центральных столба и образующей верхний вход и дымовое отверстие, к верхним поперечным балкам стен шли плахи восьмискатной крыши. Для защиты от снежных заносов коряки западного побережья сооружали вокруг отверстия воронкообразный раструб из жердей и плах, а коряки восточного побережья – заслон из прутьев или циновок. К одной из стен, обращенной к морю, пристраивали углубленный в землю коридор с плоской крышей. Законопаченные сухой травой или мхом стены, крышу и коридор жилища засыпали сверху землей. Очаг, состоящий из двух продолговатых камней, располагался на расстоянии 50 см от центрального бревна с зарубками, по которому зимой спускались через верхнее отверстие. В период промыслового сезона входили через боковой коридор. Внутри жилища, на стороне, противоположной коридору, устанавливали помост для приема гостей. Вдоль боковых стен подвешивали спальные полога, сшитые из старых шкур оленя или старой меховой одежды.

В начале ХIХ в. под влиянием русских поселенцев у паланцев, карагинцев, апукинцев и коряков северо-западного побережья Охотского моря появились бревенчатые избы русского типа. К концу ХIХ в. у карагинцев, алюторцев и частично у паланцев получили распространение наземные жилища якутского типа (балаган), в которых окна затягивались кишками морских животных или медведя. В центре устанавливалась железная или кирпичная печь с трубой, вдоль стен сооружались деревянные нары.

Наверх

Традиционная одежда

Одежда была глухого покроя. Оленеводы шили ее в основном из оленьих шкур, приморские наряду с оленьими использовали шкуры морских животных. Украшали одежду мехом собак и пушных зверей. Зимой носили двойную (мехом внутрь и наружу), летом одинарную одежду. Зимний и летний мужской комплект состоял из меховой рубахи-кухлянки с капюшоном и нагрудником, меховых штанов, головного убора и обуви. Верхние штаны шили из тонкой оленьей шкуры или камусов оленей, нижние и летние – из ровдуги или кожи, вырезанной из старой покрышки яранги. До конца ХIХ в. у береговых коряков сохранялись штаны из тюленьих шкур, которые охотники надевали во время промыслового сезона.

Поверх кухлянки для защиты от снега надевали широкую рубаху – камлейку с капюшоном из ровдуги или ткани, которую носили также летом в сухую погоду. Во время дождя оленеводы надевали камлейки из ровдуги, обработанной мочой и прокопченной дымом. До начала ХХ в. у алюторцев сохранялась непромокаемая камлейка-дождевик из кишок моржа. Охотники на морского зверя надевали ее поверх меховой одежды.

Зимняя и летняя мужская обувь была башмаковидного покроя с длинным, до колен или коротким, до щиколоток, голенищем. Зимнюю обувь шили из оленьих камусов мехом наружу, летнюю — из тонких оленьих, собачьих, тюленьих или нерпичьих шкур, ровдуги или непромокаемой продымленной кожи оленя с подстриженным ворсом; подошву делали из шкуры лахтака, кожи моржа, оленьих щеток (части шкуры с длинной шерстью с ноги оленя над копытом).

Меховой мужской головной убор – малахай капорообразного покроя с наушниками носили зимой и летом. В комплект зимней мужской одежды входили двойные или одинарные рукавицы (лилит) из оленьего камуса.

Женщины шили для себя двойной меховой комбинезон до колен. Оленные коряки для нижнего комбинезона подбирали однотонные тонкие шкуры молодых оленей, для верхнего предпочитали пестрые, коряки приморские – чередующиеся белые и темные полосы оленьего камуса, украшенные меховой мозаикой. Для летних комбинезонов использовали продымленную шкуру оленя или ровдугу, украшая их полосками красной ткани, вставленными в швы. Поверх комбинезона женщины носили зимой двойную или одинарную кухлянку, сходную с мужской, а весной, летом и осенью– меховую рубаху гагаглю (кагав`лён) мехом внутрь, значительно длиннее мужской кухлянки. Перед и спинку гагагли украшали бахромой из тонких ремешков, подвесками из крашеной шерсти нерпы, бисером. Специальных головных женских уборов не было. Во время перекочевок женщины оленных коряков надевали мужские малахаи. Женская обувь, голенища которой украшали аппликацией из тонкой белой кожи с шеи собак, по покрою и материалам совпадала с мужской. Зимой носили двойные меховые рукавицы.

До пяти-шестилетнего возраста детям шили комбинезон с капюшоном (калны`ыкэй,кэкэй): зимой двойной, а летом – одинарный. Рукава и штанины комбинезонов грудных детей зашивали, а после того, как они начинали ходить, к штанинам пришивали меховую или ровдужную обувь. В одежде детей, достигших пяти-шестилетнего возраста, уже четко прослеживалось половое различие.

На фото: Женский костюм. Коряки. Корякский нац. округ, Карагинский р-н. Середина XX в. Фонды РЭМ.

Наверх

Национальная кухня. Рецепты

 Основная пища оленеводов — оленье мясо в основном в вареном виде. Вяленое мясо шло на приготовление ритуального блюда — толкуши (мясо растирали пестиком, добавляя коренья, жир и ягоды). Замороженным мясом питались в дороге. Все оленные группы коряков заготавливали юколу, летом разнообразили рацион свежей рыбой. Рыба, мясо и жир морских животных составляли основную пищу оседлых коряков. Большая часть рыбы потреблялась в виде юколы, исключительно лососевой. Мясо морских животных варили или замораживали. Повсеместно употреблялись продукты собирательства: съедобные растения, ягоды, орехи. В качестве возбуждающего и опьяняющего средства использовался мухомор. С конца XIX в. все большее распространение стали получать покупные продукты: мука, крупы, чай, сахар, табак.

Наверх

Фольклор

Основными жанрами повествовательного фольклора являются мифы и сказки (лымныло), исторические предания и легенды (панэнатво), а также заговоры, загадки, песни. Наиболее широко представлены мифы и сказки о Куйкыняку (Куткыняку) – Вороне. Он предстает и как творец, и как трикстер-проказник. Бытуют сказки о животных. Самостоятельными персонажами в них чаще всего бывают мыши, медведь, собаки, рыбы, морские звери. В исторических повествованиях отражены реальные события прошлого (войны коряков с чукчами, с эвенами, межплеменные стычки). В фольклоре заметны следы заимствований у других народов (эвенов, русских).

Музыка представлена пением, речитированием, горлохрипением на вдохе и выдохе, исполнением на инструментах. К лирическим песням относят «именную песню» и «родовую песню», имеющие местные и семейные напевы.

Общее корякское название музыкальных инструментов – г`эйнэчг`ын. Это же слово обозначает и духовой инструмент, похожий на гобон, с пищиком из пера и конусным раструбом из бересты, и флейту из растения борщевик с наружной щелью, без игровых отверстий, и пищалку из пера птицы, и трубу из бересты. Кроме того, имеются манковая пищалка, свисток, пластинчатый варган, круглый бубен с плоской обечайкой и внутренней крестовидной рукояткой с позвонками на скобе с внутренней стороны обечайки, различные бубенчики, колокольчики, вихревой аэрофон – пропеллер-жужжалка и др.

Главные праздники оседлых коряков ХIХ – начала ХХ вв. посвящены промыслу морских животных. Основные их моменты – встреча и торжественные проводы пойманных животных. До начала ХХ в. распространены были промысловые обряды. Они выполнялись по случаю добычи зверя и были связаны с верой в его «оживление» и «возвращение» к охотникам в будущем сезоне (праздник кита, касатки и др.). После выполнения обрядов шкуры убитых животных, носы, лапки привязывали к связке семейных «охранителей» для обеспечения удачи в охоте.

Главный осенний праздник кочевых коряков – коянайтатык – «перегонять оленей», устраивался после возвращения стад с летних пастбищ. После зимнего солнцестояния оленеводы устраивали праздник возвращения солнца, включающий гонки на оленьих упряжках, борьбу, бег с палками, набрасывание аркана на движущуюся по кругу цель, подъем по обледенелому столбу.

Аммалё

Давно, еще при старой жизни жила Аммалё. Она тогда девушкой была, жила с родителями.
Однажды они спали все, и вдруг в их ярангу пришел свистун. Где Аммалё спит, туда за полог заглянул. Она очень испугалась, закричала, стала звать родителей. Домашние услышали, проснулись, а свистун убежал.
Отец Аммалё сказал дочери:
— Отдам-ка я тебя замуж, а то, видишь, свистун хочет тебя в жены взять.
Не захотела Аммалё выйти замуж. Наотрез отказалась. Не послушалась отца.
Однажды Аммалё пошла в тундру за ягодами. Там ее нагнал свистун, схватил, верхом на оленя посадил и увез далеко. Стала там Аммалё жить.
Готовила еду свистунам. Они поедят, уходят в тундру, Аммалё говорят:
— Ты домой не убегай. Все равно тебя найдем, заберем.
Немного времени прошло, стала Аммалё очень скучать по дому, по родителям. Стала плакать. Однажды, встав утром, стала она еду варить, чай готовить. Когда мясо варила, шаманила. Заколдовала мясо. Приготовила еду, разбудила свистунов:
— Ну, сварилась пища, ешьте.
Они встали и начали есть. Поели, сразу крепко, на много дней уснули.
Аммалё стала собираться домой. Пешком пошла. Сбилась с дороги, присела отдохнуть. Вдруг слышит Аммалё издалека: едет кто-то верхом на олене. Она спряталась в расселину. Когда пряталась, оттуда выскочил олень. Аммалё от страха потеряла сознание.
Верховой на олене мимо проехал. Встала Аммалё, опять побежала по дороге. Потом снова услышала-шумит едущий верхом на олене. Спряталась среди камней. По камням проехал верховой. Опять испугалась. Проехал он, сразу Аммалё домой побежала.
Не нашел ее свистун. Пришла домой. Очень родители обрадовались. Отец сказал: Теперь слушайся! Отдам тебя замуж. Будешь отказываться, тебя свистуны навсегда заберут .
Послушалась Аммалё. Вышла замуж. Откочевали они в другое селение. Там хорошо стали жить.

Бог и сиротка

В одной землянке вечером собрались дети. Дети играли и много смеялись.
Один мальчик-сиротка уговаривал товарищей не смеяться:
— Тише, нельзя ночью смеяться, а то бог придет и съест нас!
Но дети не слушались и еще громче смеялись.
Сиротка услышал топот и сказал: — Тише, тише, кто-то идет! Топот стал сильнее. Мальчик закрыл дверь. Бог обхватил землянку и стал искать дверь, но не нашел. Потянул он в себя воздух, и двери распахнулись. Бог взглянул в землянку, и дети сразу умерли — кто смеялся, тот и остался с открытым ртом, кто прыгал — так и застыл на одной ноге. Только сиротка спрятался и остался жив.
Бог поставил его перед собой. Мальчик упал на шкуры.
— Встань скорее! — сказал бог. — Прикидываешься, что ты мертвый? Разве ты хочешь умереть?
— Я тебя боюсь, ты меня съешь!
— Нет, я тебя не съем. Лучше мы с тобой поиграем в прятки — хочешь?
Прячься хорошо, если я тебя найду — зарежу, а если ты меня найдешь — тоже зарежешь!
Спрятался бог за полог, мальчик его сразу нашел,- Подожди, — сказал бог, — дай я тебя поищу!
Ищет бог мальчика долго-долго. Выбился из сил иговорит:
— Выходи, я не могу тебя найти. Где ты?
— Вот я, — сказал мальчик и выглянул из-под ноги бога. У бога были мохнатые ноги, и мальчик держалсяза волосы.
— А, вот ты где! Давай еще раз сыграем. Спрятался бог в притвор.
Мальчик увидел бога поогромным глазам. Потом мальчик спрятался в щель, и бог его опять не нашел.
— Выходи!
Мальчик вышел, и бог сказал:
— Ну ладно, точи нож!
Когда нож был отточен, мальчик ударил бога ножом в грудь, но не сильно.
Тогда бог вырвал из груди нож, размахнулся, с силой ударил себя ножом и упал.
Умер бог, а мальчик ушел в соседнее стойбище.

Мачалан

Жил-был в тундре чукча по имени Мачалан. Много раз он слышал, что у старого ворона есть дочь, у которой большая грудь.
«Как бы мне ее увидеть? — думает Мачалан. — Сделаюсь красивой маленькой рыбкой, опущусь в прорубь и подожду, когда она придет по воду!»Захотел старик ворон свежей воды напиться, говорит дочке:
— Дочка, сходи-ка принеси воды холодненькой напиться!
Пошла старшая дочь по воду, подошла к проруби и увидела красивую-красивую маленькую пеструю рыбку. Захотелось ей поймать рыбку.
Стала она рыбку ловить, вот-вот поймает, а рыбка возле руки вьется, а в ковш не попадает.
Замочила девушка рукав кухлянки. Вытащила она руку через воротник кухлянки и обнажила грудь. Засмеялся старый Мачалан и сказал:
— Правду говорят, что у дочери старого ворона большие груди. Но ты уже не молодая, скоро будешь старухой.
Засмеялся Мачалан и пошел домой.
Девушка упала головой в снег и горько заплакала.
Ждал-ждал старый ворон дочь с водой, да и послал младшую дочь. Пошла девочка и увидела сестру на снегу.
— Почему ты домой не идешь?
— Нет, я не пойду, скажи отцу, Приходит девочка, говорит:
— Она лежит на снегу, не пойдет домой!
Пошел старик:
— Ну, что? В чем дело?
— Надо мной посмеялся старый Мачалан! — И дочка рассказала про рыбку.
— Ну ладно, ладно, и мы посмеемся: сегодня вечером приедет богатый вдовец с ребенком, которому нужно будет грудное молоко. Мачалан будет его удерживать. Будет у вдовца одна нарта медных котлов, другая — медных чайников, третья нарта — с копьями, а четвертая — с разным мясом…
Вот настала ночь, взошла луна. А Мачалану не спится. Вышел он из своего мехового полога и пошел вокруг яранги. Слышит скрип полозьев. Кто это мог быть, куда люди так гонят оленей?
А караван все ближе и ближе, и слышится плач ребенка, и мужчина уговаривает ребенка:
— Молчи, молчи, скоро ты возьмешь большую грудь, и в ней будет много, много молока!
«Ага, — думает Мачалан, — к старому ворону едут!» Вот караван поравнялся с Мачаланом. Спрашивают его, далеко ли до старого ворона. Мачалан хочет поговорить с людьми. Пустился Мачалан на хитрость.
— Не знаю, где он, наверное перекочевал старый ворон. А зачем вы к нему едете?
— Да вот умерла моя жена, ребенок ничего не ест, не пьет, все время плачет и -просит грудь. Люди сказали,
что у старого ворона есть дочь, у которой большие груди и, наверное, много молока.
В это время ребенок заплакал. Отец заторопился. Старый Мачалан уцепился за нарту. Он уже успел оглядеть караван и увидал большое богатство у вдовца и захотел его женить на своей дочери.
— Нет, нет никакой дочери у старого ворона, и жена у него старая, не кормит детей. Заезжайте лучше ко мне, я найду вам много-много молока.
Принесли ребенка в ярангу. Мачалан велел жене дать свою грудь. Увидел ребенок жену Мачалана и закричал:
— Не хочу я старую грудь сосать.
Побежал Мачалан к жене брата.
Жена брата дает грудь, а ребенок не берет, кричит:
— Не хочу я такую маленькую грудь!
— Сын мой плачет, у меня сердце болит! -оказал вдовец и стал собираться в путь. Побежал Мачалан к своей племяннице.
Пришла племянница, дала ребенку грудь, а Мачалан увел вдовца в полог к своей дочке.
Настала ночь. Мачалан сидит у костра и возится с ребенком, качает чужого ребенка и напевает ему:
— Аучучуть, у меня теперь все есть, и вдовец спит в пологе у дочки.
Утром прилетел старый ворон, покружился вокруг яранги Мачалана и говорит:
— Э-э! Что там плавает? Наверно белая белуха плавает.
Мачалан говорит:
— Э-э! еще рано, мы еще спим, подожди!
— Мачалан, посмотри, что это у тебя?
Мачалан открыл глаза и стал осматриваться. На нартах, где была медная посуда и копья, лежали груды сора и грязи. Дочь его лежала вся в грязи, только одна голова виднелась из полога, а сам Мачалан держал на коленях не ребенка, а кучу гадости.
— Вот, Мачалан, ты первый смеялся, а я последний!- сказал старый ворон и улетел.

Наверх

Язык и письменность

Корякский язык — язык коряков, относится к чукотско-камчатской семье палеоазиатских языков.

Варианты наименования корякского языка, принятые в 30-е—40-е годы XX века, — «коряцкий», «нымыланский». Последнее наименование было введено из-за его благозвучности, с точки зрения русских работников Учебно-педагогического издательства, по сравнению с наименованием «корякский».

В литературе упоминаются 11 корякских диалектов — чавчувенский, карагинский, апукинский, алюторский (олюторский), паланский (палланский, лесновский), кахтанинский, рекинниковский, каменский, итканский, пареньский, гижигинский. С. Н. Стебницкий относил к диалектам корякского языка и керекский (кэрэкский) язык. В настоящее время в КАО основными диалектами являются чавчувенский, паланский, алюторский, карагинский.

В основу классификации корякских диалектов положен признак соответствия звуку й в якающих диалектах (к якающим относится и чавчувенский) звуков т, р в такаюше-ракающих диалектах: чавчувенское йайаӈа, апукинское йайаӈа, алюторское рараӈа, палланское рараӈа, карагинское рараӈа (ср. чук. йараӈы) — дом; чавч. йайол, апук. йайол, алют. татул, пал. таттол, караг. татол — лиса.

Некоторые употребительные слова полностью совпадают в диалектах: в’ала — нож (чавч., караг., пал., алют.) и далее в тех же диалектах — мимыл — вода, милгын — огонь, мыгмыг — волна, ынныын — рыба, ӄэтаӄэт — кета, пиӈпиӈ — зола, лиглиг — яйцо. Наряду с этим есть лексические расхождения: чавч. кмин, ыпиль, караг. ненег,уп, пал. унюнюпи — ребёночек; чавч. калал, караг. ассуас, пал. ачуач — горбуша; чавч. г’аткэн,, карат. нынырхак,, пал. нынакк, ин — плохой’; в большинстве слов, сопоставляемых по диалектам, обнаруживаются звуковые соответствия: чавч. йайатык и алют. таратык — уронить; чавч. ӈыток и алют. ӈытукки — выходить; чавч. пэлак и алют. пилак — оставить; чавч. эчги и алют. асги — сегодня.

Различия в склонении существительных сводятся, в основном, к различной группировке локативных падежей. В паланском, карагинском нет форм двойственного числа, чавчувенский регулярно соответствующие формы образует.

В чавчувенском, апукинском, рекинниковском настоящее время глагола выражается конфиксом ку-/ко-…-ӈ, в паланском, алюторском, карагинском показатель настоящего времени -ткын (ср. чук. -ркын).

Несмотря на некоторые затруднения в общении, между говорящими на разных диалектах сохраняется понимание в той мере, которая диктуется общей нормой. У коряков, говорящих на разных диалектах, существует понимание этнического единства и принадлежности к общему языковому коллективу.

По-чавчувенски говорят коряки-оленеводы на всей территории округа. Описывая апукинский диалект корякского языка, С. Н. Стебницкий отмечает, что апукинцы составляют «не более 4% всех коряков».

Письменность

Корякский язык входит в число младописьменных языков. Письменность на корякском языке была создана в 1931 году. Первый алфавит корякского языка базировался на латинице:

В 1933 году буква Є є была заменена на C c

в 1937 письменность переведена на русскую графику — использовались все буквы русского алфавита, а также диграф Нг нг. В 1950-е годы были добавлены буквы В’в’ Г’г’ К’к’ Н’н’. В 1960-е годы алфавит был реформирован ещё раз и принял современный вид:

В основу письменности был положен чавчувенский диалект. Этот выбор аргументировался тем, что по-чавчувенски говорят коряки-оленеводы на всей территории округа. Оленеводы-чавчувены по численности превышали любую другую группу.

Первый корякский букварь был создан С. Н. Стебницким. В 1930-е издавались учебники для начальной школы, художественная оригинальная и переводная литература. Был переведен на корякский язык текст Конституции. Издание литературы на корякском языке было на десятилетия прервано в годы Отечественной войны и послевоенные годы. Прервано также было исследование корякского языка.

С введением письменности корякский язык расширил свои функции. В школах Корякского округа корякский язык преподаётся как предмет. Издаётся учебная и художественная литература, публикуются фольклорные произведения. Регулярно ведутся радио- и телепередачи. Газет на корякском языке в настоящее время не издаётся.

Для младописьменного корякского языка не выработаны нормы, которые характеризуют языки с развитой литературой. Существование письменности, обучение в школе, повышение мотивации к овладению корякского языка оказывают постепенно нормирующее влияние на письменность. В период, предшествующий развитому двуязычию, чавчувенский диалект, на котором говорили коряки-оленеводы на всей территории расселения коряков, обнаруживал некоторые наддиалектные черты. В настоящее время средством междиалектного общения часто является русский язык. Язык фольклора не отличается от разговорного, хотя имеет свои стилистические особенности и, как правило, передается на диалекте рассказчика. Фольклор послужил основой создания первых литературных произведений на корякском языке.

Наверх