Религия, верования,обычаи, традиции, обряды
Ремесла и промыслы
Традиционное жилище
Традиционная одежда
Национальная кухня. Рецепты
Фольклор
Язык и письменность
Нивхи (нивх. нивах, нивух, нивхгу, ньигвнгун, устаревшее — гиляки) — малочисленная народность на территории Российской Федерации. Слово “гиляки” на тунгусо-маньчжурских языках означает “люди, передвигающиеся при помощи парных весел на больших лодках”. Самоназвания нивх — «человек», нивхгу — «люди».
На фото: Нивхи с кални. Кални — древний музыкальный инструмент нивхов. Это длинная трубка из высушенного стебля растения, которое называют «медвежьей дудкой», достигающего двухметровой высоты. Техника игры на этом инструменте особая — нивхи словно выпевают свои мелодии в кални. По звучанию похоже на фуяру и диджериду одновременно.
Проживают около устья реки Амур (Хабаровский край) и на острове Сахалин.
По территориальному признаку нивхи делятся на две группы — островную (сахалинскую) и материковую. На Сахалине нивхи жили на всей территории острова, теперь, главным образом, занимают северную его часть. Материковые нивхи населяют нижнее течение Амура, побережье Амурского лимана, Татарского пролива.
Жили нивхи родами. Род являлся основной самоуправляющейся ячейкой. Высшим органом самоуправления нивхов являлся Совет старейшин.
Представляет особый интерес духовная жизнь нивхов. Сохраняя первоначальное мировоззрение на природу, создавая ее культ, нивхи в процессе длительного исторического развития сумели создать свое изобразительное искусство, представляющее довольно высокую художественную ценность. Нивхи были творцами оригинального духовного мира, различных жанров устного народного творчества, красочного орнаментального искусства, несомненных признаков культурного прогресса.
До середины XIX века нивхи оставались вне влияния какой-либо государственной власти. Поэтому все о чем что было написано выше, использовалось в прошлом. В результате колонизации нивхских земель Россией, варварской и уничтожающей политикой советского периода все, что было создано многовековыми деяниями нивхов, уничтожено. Сегодня Россия стала демократическим государством, но положение нивхов, как и других малочисленных народов Севера, не становится лучше, потому что Россия хоть и стала на путь демократии, но до сих пор не хочет признавать, что коренные народы в соответствии с международными правами имеют право на самоопределение, на землю. В силу этого права они свободно могут определять свои взаимоотношения с властью, свободно осуществлять свое экономическое, социальное, культурное и духовное развитие, а также свободно выбирать формы самоуправления в соответствии с их историческими традициями
Религия, верования, обычаи, традиции, обряды
Религиозные представления нивхов основаны на вере в обитавших повсюду духов – на небе («небесные люди»), на земле, в воде, тайге, каждом дереве и т.п. Духам-хозяевам молились, испрашивая успешную охоту, им приносили бескровные жертвы. «Горный человек», хозяин тайги Пал Ыз, представлявшийся в виде огромного медведя, и хозяин моря Тол Ыз, или Тайраадз, – морская косатка. Каждый медведь считался сыном хозяина тайги. Охота на него сопровождалась обрядами промыслового культа, существовали ритуалы, характерные для медвежьего праздника; пойманного в тайге или купленного у негидальцев или нанайцев медвежонка растили 3–4 года в специальном срубе, после чего устраивали праздник в честь умерших родственников. Выкормить зверя и устроить праздник было почетным делом, в этом хозяину помогали соседи и сородичи. В течение всего времени содержания животного соблюдалось много правил и запретов. Например, к нему запрещалось подходить женщинам.Медвежий праздник, длившийся иногда 2 недели, проводили зимой, в свободное от промыслов время. На него обычно собиралась вся родня (даже далеко живущая). Детали медвежьего праздника у нивхов имели локальные различия. Особенности обряда зависели и от того, устраивал ли хозяин праздник после смерти родственника или просто по случаю поимки медвежонка.Нивхи, в отличие от других народов Амура, кремировали захоронение в земле. Обряд сожжения отличался у разных групп нивхов, но общее в его содержании преобладало. Труп и инвентарь сжигали на огромном костре в тайге (при этом исполнялись кострища и огораживали срубом. Изготавливали деревянную куклу (прикрепляли к ней косточку от черепа покойного), одевали, обували и помещали в специальном домике – раф, высотой около 1 м, украшенном резным орнаментом. Возле него совершали регулярные поминальные обряды (особенно часто раз в месяц в течение года, после этого – каждый год), угощались, в костер бросали пищу – для умершего. Характерен обряд символического погребения человека, тело которого не нашли (утонул, пропал, погиб на фронте и т.п.): вместо тела хоронили большую, в размер человека, куклу из ветвей, травы, ее одевали в одежду умершего и закапывали в землю или сжигали, соблюдая все положенные обряды.Члены одного рода, жившие в общем селении, зимой устраивали моления духам воды, опуская жертвы (еду на ритуальной утвари) в прорубь; весной, после вскрытия реки, жертвы бросали в воду с украшенных лодок из специальных деревянных корытец в виде рыб, уток и т.п. 1–2 раза в год молились в домах духу-хозяину неба. В тайге у священного дерева призывали духа-хозяина земли, обращались к нему с просьбами о здоровье, удаче в промыслах, в предстоящих делах. Духов-хранителей дома в виде деревянных куколок помещали на специальных нарах, им также приносили жертвы, «кормили» их.Нивхи придавали большое значение обряду наречения новорожденного именем.Этот акт обычно выполняли односельчане и очень редко сородичи. В большинстве случаев имя давали сразу же после отпадения пуповины.Собственные имена нивхов образованы от слов с самым разнообразным значением. Нивхи давали новорожденным имена, отражавшие привычки родителей, их занятия, черты характера. Есть нивхские имена, содержащие намек на те или иные обстоятельства и события, так или иначе связанные с рождением ребенка. Многие собственные имена давались по какому-либо признаку внешности ребенка. Есть предположение, что некоторые имена были именами-пожеланиями, т.е. обозначали качество, которое желали бы видеть у ребенка родители.У нивхов, как и у многих других народов, в практике наречения новорожденных иногда большую роль играло представление, согласно которому между словом и обозначенным им явлением или предметом, существует неразрывная связь. Так, в частности, боялись сообщить собственное имя члена рода постороннему человеку, опасаясь, что тот, зная имя, может причинить зло его носителю. Возможно, это в какой-то мере отразилось и на характере общения нивхов. Прежде они редко кого-либо называли по имени. Молодые к старикам обращались просто словом хемара «старик», к старушкам — ычика «бабушка» или же произносили ненастоящее имя.Это нивхи объясняют стеснением, которое почувcтвуется, если произнести настоящее имя старика в его присутствии. К родителям же своих сверстников обращались, используя описательный термин: «отец такого-то», «мать такого-то», например: Паян ытыка «отец Паяна», Ршыск ымыка «мать Ршыска» и т.д. Дети же обращались к своим родителям, дедам и бабушкам, используя терминологию родства. Взрослые, в свою очередь, редко называли своих детей и внуков по имени. При разговоре, когда хотели назвать кого-либо из детей, обычно их определяли при помощи соотношения возрастов: «старший», «средний», «младший» и т.д. Даже гостей никогда не называли по имени, а говорили: «приехавший оттуда-то» или «житель такого-то места».Например, гостя с Амурского лимана нивхи Амура называли Ланрп’ин «житель местности…», а гостя с Охотского побережья — керкпин «гость моря», сахалинского гостя — Лерп’ин «житель местности Лер», а сахалинские и лиманские нивхи называли гостя с Амура Лап’ин «житель Амура» и т.д.Возможно, поэтому многие нивхи и имели два имени: настоящее (урла ка «хорошее имя») и ненастоящее (лерун ка «шутливое, блуждающее имя»). У некоторых молодых нивхов Сахалина ненастоящее было образовано сокращением настоящего имени. Иногда нивхи давали новорожденному имя какого-нибудь предка, умершего несколько поколений (как правило, не менее трех) тому назад. Обычно если новорожденный был очень похож на кого-нибудь из умерших предков, то старики говорили: Инар ичир п’рыдь букв. «став его кровью, пришел». На о. Сахалине сейчас встречаются у нивхов имена, которые носили их предки, жившие в середине XIX и в начале XX в.
Ремесла и промыслы
Основное традиционное занятие нивхов – рыболовство, дававшее пищу для людей и собак, материал для изготовления одежды, обуви, парусов для лодок и др. Занимались им круглый год.
На фото: Охотники в промысловых костюмах. Нивхи. О-в Сахалин. Начало XX в. Фонды РЭМ.
Главный промысел – добыча проходного лосося (горбуша в июне, кета в июле и сентябре). В это время делали запасы юколы – вяленой рыбы. Сушеные рыбьи костяки заготавливали на корм для ездовых собак. Орудиями лова служили остроги (чак), крючки разных размеров и форм на поводках и палках (кэлэ-китэ, чоспс, матл, чэвл и др.), разнообразные удочки, сети прямоугольные, мешкообразные, ставные (в т.ч. подледные) и плавные (чаар ке, хурки ке, нокке, лырку ке, анз ке и др.), невода (кыр ке), сачки, летние и зимние запоры (изгороди в реках с сетной ловушкой).
Большую роль в хозяйстве Сахалина и Амурского лимана играл морской зверобойный промысел. Весной и летом животных (нерп, лахтаков, сивучей) добывали сетями, неводами, крючками, ловушками (пырь, ршейвыч, хонк и др.), гарпунами (осмур, озмар), острогой с плавающим древком (тла) и своеобразным рулем (лаху). Зимой отыскивали с помощью собак продушины во льду и ставили в них крючковые ловушки (китын, нгырни и др.). В низовьях Амура весной промышляли нерп и дельфинов. Морской зверь давал мясо и жир; одежды, обуви, подклейку лыж, выделку различных домашних предметов.
Таежный охотничий промысел был наиболее развит на Амуре. Многие нивхи охотились вблизи жилища, к вечеру всегда возвращались домой. На Сахалине охотники уходили в тайгу максимально на неделю. Мелких зверьков добывали различными давящими ловушками, петлями, самострелами (юру, нгарходь и др.), медведей, лосей – с помощью копья (ках), лука (пунч). Со 2-й пол. XIX в. широко использовалось огнестрельное оружие. Пушнину нивхи обменивали на ткани, муку и др.
Женщины собирали и заготавливали впрок лекарственные и съедобные растения, корни, травы, ягоды. Различные корни, береста, прутья и др. шли на изготовление домашней утвари, из крапивы делали крапивное волокно для плетения сетей и т.п. Мужчины запасали строительные материалы.
Рыбачили и добывали морского зверя с лодок – дощатых плоскодонок (му) с острым носом и 2–4 парами весел. В сер. XIX в. такие лодки из кедра нередко получали от нанайцев. На Сахалине употреблялись также долбленки из тополя со своеобразным козырьком на носу.
Зимой передвигались на нартах, в них запрягали до 10–12 собак попарно или «ёлочкой». Нарта (ту) амурского типа – прямокопыльная, высокая и узкая, с двустороннезагнутыми полозьями. Сидели на ней верхом, поставив ноги на лыжи. В кон. XIX – нач. ХХ в. нивхи начали применять широкие и низкие нарты восточно-сибирского типа.
Лыжи у нивхов, как и у других народов Амура, были 2 типов – длинные голицы для весенней охоты и подклеенные мехом нерпы или камусами лося – для зимней.
Традиционное жилище
Нивхи исконно оседлы, многим их селениям на материке (Коль, Тахта и др.) сотни лет. Зимнее жилище – тыф, дыф, таф – большой бревенчатый дом, имевший столбовой каркас и стены из горизонтальных бревен, вставленных заостренными концами в пазы вертикальных столбов. Двускатная крыша крылась травой. Дома однокамерные, без потолков, с земляным полом. Дымоходы от 2 очагов обогревали широкие нары вдоль стен. В центре дома возводился высокий настил на столбах, в сильные морозы на нем держали и кормили ездовых собак. В доме обычно жили 2–3 семьи, на своем участке нар.
С наступлением тепла каждая семья переселялась из зимнего жилища в летнее селение у озера или протоки, вблизи промысла. Каркасные летники из коры чаще всего ставили на сваях, имели различную форму: 2-скатные, конические, 4-угольные. Из 2 помещений одно служило амбаром, другое – жилищем с открытым очагом.
У гиляков летними жилищами служат либо юрты (по гиляцки «Туф»), всегда стоящие прямо на земле низкие бревенчатые срубы, крытые на два ската обыкновенно древесной корой (лубом), с дымовым отверстием в крыше, без окон, с одной маленькой дверью — лазейкой, в которую большею частью с трудом пролезет взрослый человек.
Крыша служит и потолком, пол настлан только у более зажиточных. Бревна сруба всегда тонкие и редко вплотную пригнаны и проконопачены. Большею частью сруб разделен на две половины поперек, тогда передняя половина не жилая, — служит обыкновенно собачникам в ненастье и битком набита собаками всех возрастов.
В жилой половине середину занимает очаг («тушь» по — гиляцки), т. е. продолговато—четырехугольный ½ аршина примерно высоты над землей (или полом) дощатый заплот, почти в уровень с краями засыпанный землей (или песком), в котором и разводят огонь прямо костром. В квадратную прямо над ним дыру в крыше выходит часть дыма в тихую погоду и при закрытой входной двери, в противном случае дым застилает все помещение и выживает вон все живое, не смотря на всякие ухищрения заслонить досками эту крышовую дыру снаружи с подветренной стороны, поэтому всякая новая юрта быстро покрывается внутри слоем сажи, а про старые и говорить нечего.
В расстоянии шага (в среднем) от очага и на одной высоте с его краями с трех сторон настланы дощатые нары, обыкновенно шириною в средний рост человека. Стена (или перегородка), в которой входная дверь — лазейка, обыкновенно свободна от нар. Между верхними краями сруба вдоль и поперек помещения протянуты жерди над очагом, к ним на крюках подвешивают котлы и развешивают сушить одежду и всякую рухлядь.
В самых высоких юртах трудно пройти не задев головой покрытых сажею этих жердей — надо нагибаться. Весь сруб обыкновенно продолговато-четырехугольный, площадь, им занимаемая различна, но простор помещения составляет редкое исключение, теснота преобладает.
Для хозяйственных нужд строили срубные амбары на высоких столбах, ставили вешала для сушки сетей, неводов и юколы. На Сахалине до начала ХХ века сохранялись старинные землянки с открытыми очагами и дымовым отверстием, в ХХ веке распространились срубные дома типа руссской избы.
На фото: Летнее стойбище рыболовов. Нивхи. Начало XX в. Фонды РЭМ.
Традиционная одежда
Одежду шили из рыбьей кожи, меха собак, кожи и меха таежных и морских животных. Издавна пользовались также покупными тканями, которые получали за пушнину у маньчжурских, а потом у руссских торговцев. Мужские и женские халаты ларшк – покроя кимоно, левополые (левая пола вдвое шире правой и закрывает ее). Женские халаты длиннее мужских, украшали аппликацией или вышивкой, а по подолу – металлическими бляшками, нашитыми в один ряд. Зимние тканевые халаты шили на вате.
Праздничные из рыбьей кожи украшали орнаментом, наносимым красками. Зимняя одежда – шубы ок из собачьих шкур, мужские куртки пшах из нерпичьих шкур, у более состоятельных – женские шубы из меха лисиц, реже – из меха рыси. Мужчины в дорогу для езды на нартах (иногда во время подледного лова) поверх шуб надевали юбки хоск из нерпичьих шкур.
Нижняя одежда – штаны из рыбьей кожи или ткани, ноговицы, женские – из ткани на вате, мужские – из собачьего или нерпичьего меха, короткие мужские нагрудники на меху, женские – длинные, тканевые, украшали бисером и металлическими бляшками. Летние шапки – берестяные, конической формы; зимние – женские тканевые на меху с украшениями, мужские – из собачьего меха.
Поршневидная обувь делалась из сивучьих или нерпичьих шкур, рыбьей кожи и прочих материалов, имела не менее 10 различных вариантов. Отличалась от обуви других народов Сибири высокой «головкой»-поршнем, голенища кроились отдельно. Внутрь вкладывали согревающую стельку из особой местной травы. Другой тип обуви – сапожки (похожие на эвенкийские) из оленьих и лосиных камусов и нерпичьих шкур.
Одежду, обувь, предметы утвари нивхи украшали тончайшим криволинейным орнаментом характерного амурского стиля, основы которого известны еще по археологическим находкам.
Национальная кухня. Рецепты
В рационе нивхов преобладала рыбная и мясная пища. Предпочитали свежую рыбу – ели ее в сыром, вареном или жареном виде. Юколу при изобильном улове делали из любой рыбы. Из голов и кишок вываривали жир: по нескольку часов томили без воды на огне до получения жирной массы, которую можно было хранить неограниченно долго. Из юколы, свежей рыбы и мяса варили супы, добавляя в них травы и коренья. Покупные мука и крупы шли на приготовление лепешек, каш, которые ели, как и другие блюда, с большим количеством рыбьего или нерпичьего жира. В конце XIX века в обмен на рыбу начали приобретать у русских картофель.
Еще сравнительно недавно нивхи широко употребляли в пищу мясо тюленя, сивуча, белухи и дельфина. Чаще всего мясо варили. Но сердце, почки и ласты ели сырыми, считая большим лакомством. Ели мясо оленя, лося и реже медведя. Причем когда ели мясо медведя, то соблюдали древний обычай — самые лучшие куски мяса (сердце, язык и др.) отдают старшим из рода зятьям. Нивхи широко используют в пищу мясо уток, гусей, морских куликов, чаек, цапель, куропаток, глухарей и другую дичь, в основном, в вареном виде. Сравнительно недавно стали употреблять мясо домашних животных (говядина, свинина, козлятина) и птиц (кур, уток, гусей).
Почетное место в рационе нивхов занимают дикорастущие ягоды: голубика, шикша, морошка, черная и красная смородина, малина, брусника, а также плоды шиповника и боярышника. Ягоды, смешанные с молотой сушеной рыбой и нерпичьим жиром, и до сих пор традиционно считаются лакомством, хотя в магазинах есть другие лакомства, например, шоколад, конфеты, компоты и др. Нивхи употребляют в пищу морскую капусту (путь). Ее сушат на солнце, а затем, по мере надобности, варят в рассоле и едят.
Собирают клубни сараны, а также другие корни растений. Их сушат и добавляют как приправу в молотую юколу. Заготавливают впрок черемшу (сушат или солят) и широко используют в качестве приправы к рыбе и мясу.
Пьют белый чай с березовым грибом — чагой (по-нивхски чагу-канбук — белый гриб). С удовольствием пьют и обычный чай.
Из мучных блюд — наиболее распространены пресные лепешки, испеченные прямо на плите, сковороде или на костре, а также вареные лепешки с нерпичьим жиром.
И хотя в рационе питания нивхов сократилось число национальных блюд, но все же они по-прежнему любят традиционные блюда из рыбы, ягод, различных съедобных трав и другие исконно национальные кушанья. На Южном Сахалине в районе г. Поронайска| проживают нивхи, которые долго жили при японцах. Они едят рис, овощи, морские гребешки с рисом, а также острый салат из квашеной капусты (наподобие корейского блюда ким-ча). Употребляют много лука, чеснока, редиса, а также рыбу и другие продукты моря. Мяса употребляют мало.
Аркайзозл
Сушеную корюшку разрезать на мелкие кусочки, смешать с вареным горохом, ягодой шикшей и нерпичьим жиром.
Картофельный тола (картошк талк)
Очищенный и вымытый картофель нарезать соломкой, сварить в воде без соли (варить непродолжительное время, чтобы картофель не разварился). Затем нарезать мелкими кусочками головные хрящи соленой кеты (можно горбуши). Все это смешать, добавить нарезанный лук или черемшу и залить рыбьим жиром.
Вареный карась (е-нчиско)
Карася очистить — от чешуи, разрезать брюшко и вынуть внутренности, удалить из головы жабры, промыть холодной водой и положить в котелок с холодной водой. Довести воду до кипения, снять пену, варить почти до готовности, затем посолить, положить лавровый лист и варить 5—7 минут до готовности рыбы.
Вынуть рыбу из бульона, положить на блюдо, добавить мелко нарезанную черемшу и ягоды (брусника, голубика и др.). Едят горячим.
Картофельный «студень» (картошк мось)
Из очищенного и сваренного в подсоленной воде картофеля приготовить пюре с добавлением масла. Из гороха, сваренного в подсоленной воде, готовят гороховое пюре с добавлением жира. Затем в смесь двух пюре добавить толченую массу из очищенных вареных кедровых орехов и свежей черемухи.
Тала
Для приготовления талы можно использовать свежую (живую) или замороженную рыбу.
Свежую (живую) рыбу надо заколоть — острым концом маленького ножа сделать глубокий разрез горла между плавниками и дать стечь крови. Можно использовать рыбу, замороженную еще живой, то есть только что пойманной, что чаще всего и бывает, когда готовят талу на зимней рыбалке. Для приготовления талы лучше всего использовать осетровые породы или же лососевые (кета, горбуша, кижуч, голец и др.).
Если талу готовят из мороженой рыбы, то надо снять с нее кожу. Острым ножом срезать филе, нарезать его очень мелко (соломкой), посолить, поперчить, добавить 6%-ный уксус и оставить на холоде не менее чем на 30 минут. Подать талу в замороженном виде.
Для приготовления талы из парной рыбы ее надо очистить, вымыть и заморозить, а дальше поступают также, как и при приготовлении талы из замороженной рыбы
Фольклор
Фольклор нивхов включает разнообразные жанры.
- Термин т’ылгур объединяет различные по тематике произведения. Среди них центральное место занимают мифологические рассказы. Многие из них связаны с тотемистическими представлениями и промысловым культом.
- Вторую группу т’ылгуров составляют произведения более реалистического содержания. В них повествуется о правилах поведения в быту и на промысле, о родового общества, о наказании людей, нарушивших табу.
- Третью группу составляют т’ылгуры, пограничные со сказками – волшебными и о животных. Это рассказы о спасенном тигре, который благодарит род своего спасителя; о жадных братьях, наказанных представителем обедневшего рода; а также на этиологические темы, например, почему комары или вши сосут кровь.
Нызит – жанр, наиболее соответствующий термину «сказка». В отличие от т’ылгура, в содержание которого верят, нызит имеет чисто развлекательный характер. Основной герой – Уму Нивх – Храбрый воин.
Другая распространённая тема сказок – злые духи, в т.ч. в лице найденных младенцев. Были популярны сказки о злой женщине Ралкр Умгу.
В некоторых сказках диалоги и монологи пелись. Слушатели должны были поддерживать сказочника возгласом «хый», свидетельствующим об их внимании (т’ылгуры слушались молча). В сказках широко употребляются образные слова, специальные глагольные суффиксы и др. средства выразительности.
Загадки утгаврк могли существовать в составе прозаичных жанров, но чаще – самостоятельно. Наиболее распространённые темы загадок – части тела, материальная культура и явления природы. «Что это, что это? Два братца живут в одном доме, а никогда не видятся?» (Глаза). Некоторые загадки можно разгадать, лишь зная традиционный быт нивхов. Например, «Что это, что это? Верхние смеются ха-ха, нижние стонут ой-ой» (Бревна в стене).
Обрядовые песни в силу их специфики в настоящее время не бытуют. На Сахалине известны песни тятя-дугс, ранее исполнявшиеся на медвежьем празднике. Они произносились речитативом под звуки музыкального бревна, содержали иносказательное обращение к медведю. Чаще всего тятя-дугс – четверостишия, изредка и др. строфы, содержащие рефрен. В художественной самодеятельности тятя-дугс приобрели новый, игровой смысл.
Песни-плачи чырйудь у погребальных костров – импровизации с выражением скорби по умершему.
Красавица дочь (Нивхская сказка)
Старик со старухой жили. Бедной, голодной жизнью жили. Даже запаха хорошей пищи не знали. когда мертвую рыбу на берег выбрасывало, и ту брали и ели.
У старика со старухой дочь росла. Незаметно как-то красивой девушкой стала. Так втроем жили. Что земля даст — ели, что вода даст — ели.
Весной однажды сильно голодали. Никакой пищи в доме не было. Старик к морю спустился, долго по берегу ходил:
— Хотя бы мертвого морского зверя на песке увидеть!
Долго ходил, искал, ничего не нашел. Камень большой на берегу лежал. На камень этот сел. голову руками обхватил:
— Как пойду домой, чем накормлю старуху свою и дочь?
— Так горевал, долго сидел. Потом на море посмотрел. Море страшное какое-то стало. вода в нем как в огромном котле закипела.
Вдруг на берег большого кита выбросило. За ним шесть морских хозяев — великанов-сивучей из моря выпрыгнули. Этого кита саблями изрубили, опять в море скрылись.
Наш старик за камнем притаился, не дышал почти. Потом ползком к киту подкрался, видит — он мертвый, а рядом одна сабля лежит.
— Ох, — обрадовался старик, — морское счастье ко мне пришло!
Эту саблю взял, кусок из кита вырезал, все домой принес, старухе отдал. Старуха саблю в большой ящик спрятала, потом огонь развела, китовое мясо сварила, своего старика, свою дочку накормила. Сытно поели, старик уснул, Старуха тоже уснула, дочь куда-то из дома вышла.
К рассвету уже старик со старухой проснулись, видят — дочки в постели нет. Друг на друга посмотрели, заплакали:
— Куда ушло дитя наше?
Только солнце взошло, вышли из дому. до самой ночи дочь напрасно искали.
Когда обратно пришли, дочь их у порога сидит, печальными глазами на них смотрит.
— О дитя, дитя, где же ты была? -спросила старуха.
Дочь как немая стала, руки заломила, ничего не говорит.
Потом втроем в дом вошли. Сна ни у кого нет, слов ни у кого нет, горе какое-то всех мучает.
Вдруг дочь встала, к двери пошла, через порог переступила и сразу пропала. Больше в родное жилище не приходила она.
Снова весна настала. Однажды старик промышлял на морском берегу рыбу и дошел до знакомого камня. Он смотрел на море и думал о дочери: «Хотя бы со дна моря пришла к нам». А море снова страшное какое-то стало. Вода в нем как в огромном котле закипела.
Вдруг с волнами шесть морских хозяев поднялись.
На одном из них дочь старика верхом сидит.
Старик задрожал, заплакал:
— О дитя, дитя, ты со дна моря пришла ко мне!
Неужели опять молчать будешь? Тогда дочь сказала:
— Нет, я буду говорить, слушай меня хорошенько. Отец, ты разгневал морских хозяев. Ты их саблю взял. За это я страдаю. Иди домой, матери все расскажи. Через год опять к этому камню приходи.
Пошел домой старик, дома своей старухе сказал:
— Дочь нашу морские хозяева заложницей взяли. Вернется ли к нам когда — не знаю. Через год только велела приходить.
Вот опять весна настала, Старик опять к морю спустился, до знакомого камня дошел, долго-долго на море смотрел.
— О дитя, со дна моря, как ты обещала, приди ко мне!
Огромная волна о берег ударилась. Вслед за ней его дочь, сидя верхом на морском хозяине, подплыла близко к берегу. Старик смотрит, сам себе не верит. Волосы у дочери еще длиннее стали, лицо еще красивее стало, а на руках маленький ребенок лежит, улыбается. Дочь ребенка к груди прижала и сказала:
— Отец, больше сюда не приходи. Если и придешь, меня не увидишь. Я женой морского хозяина стала, это его сын. Матери моей скажи, что я хорошо живу. Вели ей не скучать. Вы ни в чем теперь Нуждаться не будете. Если мяса захотите, на берег спуститесь, всегда нерп посылать вам буду. Не бойтесь ничего, берите их, ешьте!
Так сказала, на морского хозяина села и тихо от берега отплыла, потом погрузилась в море, исчезла.
Старик заплакал, пошел домой. Дома сказал старухе:
— Дочь нашу морской хозяин себе в жены взял. У нее уже сын родился. К нам она никогда не вернется. Велела тебе не скучать. Еще сказала, что мы с тобой ни в чем теперь нуждаться не будем.
Что дочь сказала, все исполнилось. Еще долго старик со старухой жили. Море их кормило. Когда бы старик к морю ни спустился, всегда на берегу нерп находил. Нерпичье мясо с жиром ели. Запах вкусной пищи наконец узнали. Дочь свою больше никогда не видели.
Миф об охотнике и медведях (народ нивхи, Сибирь)
«Однажды осенью охотник, сбившийся с пути, увидел след медведя и захотел его убить. Долго шел он по следу и пришел к берлоге. Попытался он достать медведя сначала копьем, потом сваленной лиственницей, но берлога оказалась слишком глубокой. Охотник вошел в нее, прошел дальше и оказался на светлом месте у человеческого жилья; там было много народу, и все к нему хорошо отнеслись. Тут он узнал, что разные нивхские роды регулярно посылают угощение — холодец, рис, табак — в разные селения этих «горных людей-духов», посылают также собак, приносимых в жертву. Хозяева накормили его мясом, которого было в достатке, но сказали, что пищей, посланной с «низовской», то есть нивхской, земли, кормить его не будут, — это грех.
С наступлением весны хозяева жилья ожидали прихода людей с низовской земли. Одному из младших, который прежде в гости не спускался, предложили выйти к людям, но тот отказался — побоялся боли: сказал, что люди в его животе копьем вертеть будут. Тогда жена его старшего брата взяла одну из шкур, надела и стала медведицей. Она спустилась к выходу, ударила по краю берлоги и, когда нивхи с копьями приготовились, вышла к ним. Они стали колоть ее копьями, но копья у некоторых из них сломались, а медведица оказалась крепкой. Тогда ее муж из берлоги приказал ей поддаться, и она поддалась. Ее убили, а потом разрезали, поджарили и съели. Охотник, видя каким-то образом эту сцену, подумал, что медведь — тоже человек и что нивхи едят мясо людей, похожих на них. Через четыре дня та женщина с собаками и большой котомкой поднялась в гору. Она объяснила охотнику, что он вовсе не заблудился, а горные люди специально его запутали, чтобы он к ним попал и узнал их законы. Сказала ему, что хотя они — медведи, горные люди, но не надо их считать иными людьми. Она назвала мужчин его старшими братьями, а себя — его женой. Она велела ему спуститься в свое селение и обо всем рассказать. С тех пор люди знают: «медведь — это горный человек», и у каждого человеческого рода есть свой род горных людей. А охотник с той поры стал добычливым и жил благополучно».
Язык и письменность
НИВХСКИЙ ЯЗЫК (стар.выражение — гиляцкий), язык нивхов. Генетически изолированный, обычно относят к так называемым палеоазиатским языкам.
Ранее было принято деление нивхского языка на два диалекта амурский и восточносахалинский, в которых выделялись поддиалекты. Между ними наблюдались значительные фонетические, морфологические, лексические различия. В 1997 г. исследователь Е.Ю. Груздева на основе географической распространенности языка выделила 4 диалекта: амурский, северносахалинский, восточносахалинский, южносахалинский.
Язык агглютинативный, синтетический. Имеет сложную систему регулярных чередований согласных. Ударение не фиксировано, подвижное и разноместное, может выполнять смыслоразличительную функцию. Имеет восемь частей речи, прилагательные не выделяются, их семантическими эквивалентами являются качественные глаголы. В амурском диалекте у существительных, местоимений, числительных – 8 падежей и 7 – в восточносахалинском. У глаголов представлены категории залога, наклонения, вида, времени (будущее и небудущее), числа, лица и отрицания. Язык номинативной синтаксической структуры. Простое предложение превалирует над сложным. Типичный порядок слов – SOV. Спорным является вопрос о наличии инкорпорации.
Письменность и орфография
Нивхский язык является младописьменным языком, основан на кириллической графической системе письма. Существует унифицированная орфографическая система, основанная на фонематическом принципе.
В 1932 г. была создана письменность для амурского диалектана основе латинской графики. Так, за 1932-1937 гг. были изданы нивхский букварь, учебники для начальной школы, в 1935 г. в г. Николаевск-на-Амуре на данной графике было издано 11 номеров «Нивхской правды», но вскоре латинская графика была признана не удобной и, в 1953 она была переведена на русскую основу. В 1979 г. для восточносахалинского диалекта была разработана письменность на основе русской графики.
Нивхский язык можно отнести к недостаточно развитым литературным языкам. Норма в нем не сформировалась.
Первые произведения (сказки, рассказы, повести, автобиографии) появились после разработки письменности в начале 1930-х гг. Художественная литература на нивхском языке представлена книгами для чтения, переводами двух сказок А.С. Пушкина, осуществленных Е.А. Крейновичем еще в 1930-е гг., и несколькими произведениями В.М. Санги (всего около 20 произведений). Фольклорное творчество представлено мифами, легендами, песнями, которые были собраны и опубликованы В.М. Санги, Ч. Таксами и Л. Тывус.
